Читать «Взгляни на дом свой, ангел» онлайн - страница 15

Это декларация независимости от прежних тем творчества, которые столько лет не отпускали художника, и декларация причастности к тому, что происходит в мире. Это декларация причастности к борьбе против фашизма — и не только германского — борьбы против «вездесущего и древнего врага» — эгоизма и жадности, мысли об изменении самой структуры общества. В огромном, завершающем книгу, письме Джорджа Уэббера другу, дороги с которым расходятся, письме страстном, патетичном, предельно искреннем, герой и стоящий за ним писатель отвергают позицию духовного невмешательства, отстранения от социальных зол, безнадежной покорности судьбе.

«Человек рожден, чтобы жить, страдать и умереть, ему уготован трагический удел. В конечном счете опровергнуть это нельзя. Но мы должны, дорогой Фокс, опровергать это всю свою жизнь».

Исторический оптимизм Томаса Вулфа, который роднит его с Уитменом, горячая вера в то, что «настоящее открытие Америки еще впереди», не противоречат этой простой и глубокой мысли.

В ней — выстраданный итог всей его жизни человека, писателя, сына Америки.

И. Левидова

Томас ВУЛФ ВЗГЛЯНИ НА ДОМ СВОЙ, АНГЕЛ

История погребённой жизни

Когда-то земля, вероятно, была раскалённым шаром, таким же, как солнце.

Тарр и Макмерри

А. Б.

Поелику Тобой я сущ в раю

(Всегда, везде из чувств моих любое

И живо, и ведомо лишь тобою),

Но раму бренную души мою

Оставил здесь, то мышцы, жилы, кровь

Одеть вернутся кости плотью вновь.

К ЧИТАТЕЛЮ

Это — первая книга, и автор писал в ней о том, что теперь ушло и утрачено, но когда-то составляло самую ткань его жизни. А потому, если кто-нибудь из читателей назовёт эту книгу «автобиографической», писателю нечего будет возразить — ведь, по его мнению, все сколько-нибудь серьёзные литературные произведения всегда автобиографичны, и трудно вообразить более автобиографичную книгу, чем «Путешествия Гулливера».

Однако это небольшое предисловие обращено главным образом к тем, с кем автор, возможно, был знаком в период, которому посвящены эти страницы. И этим людям он хотел бы сказать то, что они, как ему кажется, уже знают — что книга эта была написана в наготе и невинности духа и что автор думал только о том, как придать достоверность, жизнь и полнокровие действию и персонажам книги, которую он создавал. Теперь, перед её опубликованием, он решительно утверждает, что книга эта — вымысел и что он не давал в ней портретов живых людей.

Но мы — сумма всех мгновений нашей жизни: всё, что есть мы, заключено в них, и ни избежать, ни скрыть этого мы не можем. Если для создания своей книги писатель употребил глину жизни, он только воспользовался тем, чем должны пользоваться все люди, без чего не может обойтись никто. Художественный вымысел — это не факт, но художественный вымысел — это факты, отобранные и понятые во всей их полноте, художественный вымысел — это факты, переработанные и заряженные целью. Доктор Джонсон сказал, что человеку приходится перелистать половину библиотеки, чтобы создать одну книгу, и точно так же романист может перелистать половину жителей города, чтобы создать один персонаж в своём романе. Этим не исчерпывается весь метод, но автор полагает, что и этого достаточно, чтобы дать иллюстрацию ко всему методу создания книги, которая написана со среднего расстояния, без злобы и без обидных намерений.