Читать «Здесь на Земле» онлайн - страница 4

Догадывается ли Гвен, что Марч знает эти пятнадцать вдоль и поперек? Знает, например: что бы ни пришло к тебе в этом возрасте во всей своей неотвратимости — станет преследовать вечно, если развернешься и побежишь.

— Чем скорее мы выберемся отсюда, тем лучше, — сухо информирует Гвен мать.

Ей смерть как хочется курить. Приходится держать себя в руках, а это отнюдь не то занятие, в котором она преуспела.

Марч жмет на газ, и колеса, завращавшись, еще глубже уходят в грязь. Никакой надежды стронуться с места. Им вообще никуда не добраться без помощи буксира.

— Проклятье, — чертыхается Марч.

Гвен не нравится, как прозвучало это слово. Ей вся эта ситуация не нравится. Легко догадаться, отчего турист — редкая здесь птица и почему путеводители в центре для приезжих пожелтели от времени. Осень в этих лесах плодит привидения. Их не видно и не слышно, но они всегда где-то рядом с тобой. Об их присутствии узнаешь, когда сердце начинает чаще биться. А обернуться и никого за спиной не увидеть — совсем не убеждает, что здесь и впрямь никого нет.

Гвен приоткрывает дверцу. Никакого уличного освещения, ни одного фонаря мили и мили окрест. Если не знаешь, куда идти, стало быть, потерялся. Но ведь мать знает дорогу. Она выросла здесь. Не может не знать.

— И что нам теперь делать?

— Теперь, — Марч вынула ключ зажигания, — мы пойдем.

— Через лес?

Голос Гвен, и без того лягушачьего тембра, словно треснул надвое.

Не ответив, Марч шагает из машины и по голень оказывается в воде. Хлюпая по луже, бредет к багажнику за своим чемоданом и рюкзаком дочери. Она забыла, как холоден, как ароматен воздух в октябре. Забыла, как способна тревожить темнота. Дальше чем на фут от глаз ничего не разглядеть, и дождь так тебя хлещет, будто ты плохая девочка, недостаточно еще наказанная.

— Я туда не пойду.

Гвен вышла, но не отходит от машины. Тушь, так тщательно нанесенная в ожидании, пока мать выйдет из похоронного бюро, стекает по лицу широкими черными полосами.

Марч и не думает уговаривать. Она знает: не сработает. Даже самые веские доводы — пустой звук, когда сама она была в возрасте Гвен. До нее пытались донести: веди себя хорошо, не спеши, семь раз подумай — но случая не было, чтобы она вняла хоть одному совету.

Марч твердо берется за чемодан и хлопает дверцей.

— Решай сама, что делать. Хочешь ждать здесь — тебе видней. А я иду к дому.

— Ладно, ладно, — ворчит Гвен, — я с тобой, если уж тебе так хочется.

Гвен надевает рюкзак. И за миллион баксов она здесь не останется одна. Теперь понятно, почему мать (а кстати, и отец, который тоже вырос здесь, в доме у дороги) никогда сюда не возвращалась. Причина, по которой они с матерью все-таки здесь, немного пугает. Позволь себе Гвен — точно бы случился сейчас нервный срыв. Ее бьет дрожь, зубы отбивают дробь. Вот погодите, позвонит она Минни Гилберт, лучшей своей подруге, и скажет: «Зубы у меня клацали, как у скелета на веревочках. Я даже закурить, черт возьми, не могла, мать стояла рядом. И все из-за похорон какой-то старушенции, к которой я вообще никакого отношения не имею».