Читать «Погребальный поезд Хайле Селассие» онлайн - страница 46

И где-то в этой сияющей осени, на извилистых дорогах, пылающих бронзовой и багряной листвой, везет нашего Вождя его гордый шофер-капрал. Он любит Германию и знает, что Германия любит его. Он останавливается поболтать с детишками, фермерами, заботливыми бабушками, заливающимися румянцем девицами, которых обязывает рожать крепких сыновей для Отечества.

Быть может, он остановился заглянуть к фрау Элсбет Ферстер-Ницше, чья страсть ко всему тевтонскому почти так же пламенна. Они сидят под осенними деревьями на прекрасном воздухе, с тарелочкой миндального печенья и бутылкой Selterwasser. Знатная сестра промакивает глаза платком, вспоминая Фрица. Вождь сидит, удобно закинув ногу на ногу, — эту позу он позволяет себе только в присутствии друзей и равных. С женщинами обычно он робок (один проницательный писатель заметил, что жена его — трансцендентная идея Германии), но с сестрой Ницше он чувствует себя непринужденно.

Они ощущают, что дух Ницше — где-то рядом, и наперебой цитируют друг другу могучие афоризмы, которые фрау Ферстер-Ницше собрала в «Der Wille zur Macht». Они знают эту работу наизусть. Те, кому посчастливилось наблюдать их вместе, утверждают, что голоса их сливаются в некую музыку. Благородные умы, благородные слова, благородные сердца! Однако эта идиллия для поэта, эта исторически важная для живописца жанровая сцена не просто возвышенна. Как и все цивилизованные люди, они обмениваются любезностями, и очаровательный смех Вождя напоминает веселые фразы из немецких народных танцев и сельских песен, которые переполненный радостью Бетховен не мог подавить даже в самых серьезных своих композициях.

Так не могли бы мы, донося сущность характера Вождя до детей и учащихся, постараться сохранить для них и волшебство этого осеннего дня, высочайшую серьезность беседы под деревьями, столь лирически прекрасными, да и саму живую человечность Вождя в момент, когда сестра Ницше пытается соблазнить его еще одним миндальным печеньицем?

МИСТЕР ЧЁРЧЪЯРД И ТРОЛЛЬ

(пер. М. Немцова)

Когда шахматная доска в кофейне казалась праздной уловкой, чтобы скоротать часы, когда выдыхалось очарование крепостных парапетов Кастелета, вдоль которых караулом вышагивали гвардейцы, боярышника и зеленоногих шотландских куропаток замка, когда слова артачились и не хотели ложиться на бумагу, книги отдавали затхлостью, а сплетенный воедино поток мысли завязывался узлами, мистер Чёрчъярд, философ, брал коляску и ехал в Лес Троллей на долгую созерцательную прогулку.

Мужлан на козлах обычно лущил горох, извлекая стручки из шляпы.

— В Лес Троллей, — говорил мистер Чёрчъярд, натягивая потуже перчатки.

Балтийское небо с северогерманскими тучами.

Копенгаген громыхал перекатами бочек, визжал колесами тележек, ухал пакетботами: лютеранские духовые оркестры, лоточники с рыбой, лязг колоколов.