Читать «Ожидание: повести» онлайн - страница 17

И что за мысли некстати лезли в голову!

Я забарабанил в темное окно.

— Лиля? — спросил Демидов.

— Нет.

— А кто там?

— Я.

— Кто — я?

— Доктор.

Первый раз я сам себя назвал так, для быстроты.

— Ну входи!

Задвижек у него никаких не водилось. Дверь проскрипела на немазаных петлях, и вспыхнула лампочка, большая, как графин, свечей на сто с лишним. Демидов стоял возле двери в комнату в длинных трусах, босой. Небольшое помещение между входом и той дверью было и прихожей и кухней, всем вместе. Слева от меня, на гвоздях, висели его куртки, справа белела плита, а к ней пристраивался низкий шкафчик с куском клеенки наверху, заменявший, видно, и стол. От печной заслонки до полки на противоположной стене, с кой-какой посудой, тянулась веревка, и на ней сохли детские вещички: платьишко, рубашенция, чулки и прочее.

Свет был такой яркий, что я все рассмотрел, пока глаза остыли от вспышки. Памятуя предупреждение Ивана Анисимовича, я стал вытирать ноги и теперь заметил еще, что тру их о морской канат, плотно свернутый в улитку и превратившийся таким образом в круглый коврик.

— Что? — спросил Демидов.

— Лед нужен.

Он, вероятно, не понял, и я повторил.

— Кому? — спросил он.

— Ей… Вашей…

— Кому-кому?

Теперь голос его звучал больше подозрительно, чем недоуменно.

— Маше, — сказал я.

Демидов шагнул ко мне на два шага и остановился под голой лампочкой, почти касаясь ее кудрявой головой.

— Катись колбасой отсюда! — сказал он внятно, раздельно и спокойно, но глаза его из-под чуть сдвинутых и поэтому насевших на них бровей давили меня, не предвещая ничего хорошего.

— Вы не поняли! — торопливо крикнул я.

Тогда и он тоже крикнул:

— Я ее на улице подобрал!

— Какая разница? — спросил я, и мне захотелось Заплакать.

— Откуда у меня лед?

Он снова рассердился.

— Не знаю! — сказал я.

— А-а! — торжествующе протянул он, выставив вперед свою красивую сильную челюсть.

А когда я повернулся, и опять проскрипела дверь, и опять хлынул в уши безудержный шум дождя, я представил себя бессильным, как тот новорожденный, еще не названный человечек в больнице, кричащий на руках Туси, и подумал, что все мы были такими, и Демидов был таким, и Иван Анисимович, и нуждались в помощи людской, и что этот парнишечка, Машин парнишечка, мой парнишечка, может остаться без матери, и что этого допустить нельзя, и что я не знаю, как этого не допустить, и что жаль, что я не кудесник, чтобы превратить в лед камень, о который я опять споткнулся так, что чуть не упал, и я стал презирать себя, как никогда, за то, что я не кудесник.

— Доктор! — раздалось за моей спиной. — Подожди!

Окно потухло, и дом словно провалился.

Мы топали с Демидовым гуськом — он впереди, я за ним. Дорожка тут была узкой. Мы не разговаривали. Один раз он только бросил:

— Разве от этого умирают?

— Скорей! — поторопил я его.

Мне показалось, что он остановился, и я даже ткнул руками вперед и попал в пустоту. Это я приостановился, а он шел.

Я догнал его, и мы оказались на главной улице, а потом полезли на «палубу». Обычно туда забирались по дорожкам, прохоженным поколениями наискось, через склон, кратчайшим курсом, хотя для удобства имелось и что-то вроде тротуарчика с каменными ступенями, долго петлявшего туда-сюда. Незаконные дорожки были сейчас скользкими, и мы пошли мотаться по ступеням, и наконец там, наверху, возле одного дома, Демидов опять сказал мне: