Читать «Ожидание: повести» онлайн - страница 129

Что он знает про дом Харлаши, про жизнь Харлаши? Разве догадывается, что было в этой жизни и какие сны живут здесь и поныне? Ему кажется, что всегда было так, а так быть не должно…

— Ты тут живешь? — спрашивает Семка.

— Не нравится тебе мой дом?

— Нравится, — говорит Семка, а глаза его, мелкие, словно бы вбитые, как гвоздики, между крутыми булыжниками упрямых скул и надбровий, отцовские глаза, расширились фонарями и еще обегают стены, удостоверяясь в их невеселой наготе. — Занавески повесить, и все…

Без занавесок дом голый, как дерево без листа.

— Повешу! — подхватывает Харлаша, открывает сундук, падает на колени перед ним и встает с ворохом старых тюлевых штор. — Молодец ты, Семка!

Ему и не приходило в голову, что дом неуютен и живую душу не потянет. Еще хуже — отпугнет.

— Давай, Семка, красоту наводить!

Семка таскает воду из бочки во дворе, и они скребут и моют все углы, и двери, и окна и цепляют шторы на гвозди, заколоченные в стены. Последним они долго втягивают и ставят на место комод, закрывая самое большое пятно краски на полу. На комод плюхается буханка поплавка и к нему прислоняется карточка Виктора.

— А сам-то он где? — спрашивает Семка.

— Скоро приедет.

Харлаша крутит цигарку, руки его не слушаются и дрожат, и махорка сеется на чистый пол, а он сердится: «Ах, старость, будь она неладна! Чертово время!» Закурить… Первая затяжка как счастье. Но от первой затяжки он так закашливается, что больше не может сказать ни слова и бредет к кровати.

— Дедушка, тебе плохо? — пугается Семка.

— Хорошо.

15

Всего одна туча за лето перевалилась через небо, с края на край, слила дождь, и больше капельки не упало, а сейчас полило.

Всю ночь грохотало море под дождем и разгрохоталось. Хлещет по крышам, по земле, хлещет за воротник. Со всех сторрн — вода.

Еще темно, а Харлаша уже в пути. Его сегодня не увидят на берегу рыбаки, выходящие на лов дождь не дождь. Он к открытию почты должен быть в городе.

— Привет пензионерам! — кричит из будки Лука. — Куда плывешь, старый?

Видно, не так-то уж рано, если Лука на месте. Просто солнце не может проломить толщу рыхлых туч и вывалиться из них.

— Харлаша! — кто-то окликает его.

Под фонарем, который прикидывается луной, спрятавшейся от дождя под козырек сельпо, обрисовываются две фигуры, плотная в глянцевитой зюйдвестке и тоненькая в прозрачном слюдяном плащике. Это Лешка и Варька-галка.

— Вот Варька хочет сказать…

Ломкий плащик хрустит на Варьке, дождик сечет лицо.

— Вот… дом нам с ней… твой дают, — продолжает за нее смущенный Лешка. — Мы не берем…

— Берите, живите, — отвечает старик.

— Правда? — спрашивает Варька.

— Ну, спасибо! — Лешка не знает, чем отдарить старика. — Может, в море с нами сбегаешь? На новом сейнере?

— Я свое отбегал…

Сапоги ступают по неспокойным лужам, воротник плаща задран, кожаная фуражка надвинута на глаза.

Этот Лешка, он привозил письма на велосипеде, еще мальчишкой, еще с фронта, еще когда была жива Катя…