Читать «Практикум по гештальт-терапии» онлайн - страница 92

Некоторые простые лингвистические рефлексивы — возвратные глаголы, местоимения, деепричастные обороты — дают примеры ретрофлексии. Когда мы употребляем такие выражения, как «Я спрашиваю себя» или «Я говорю себе», — что имеется в виду? В предыдущих экспериментах мы часто предлагали вам задать себе тот или иной вопрос. Не кажется ли это логически несколько странным? Если вы не знаете чего-то, какой смысл спрашивать себя, а если знаете, какой смысл говорить это себе? Такие выражения, которые мы используем на каждом шагу, предполагают само собой разумеющимся, что человек как бы разделен на две части, что это как бы два человека, живущих в одном теле и способных разговаривать друг с другом. Как вам кажется, просто ли это странность языка или она коренится в действительном разделении человека, в том, что, например, в вас есть части, функционально противопоставленные друг другу?

Попробуйте действительно понять, что «спрашивая себя» о чем-то, вы задаете ретрофлексивный вопрос. Вы не знаете ответа, иначе бы вы не задавали вопрос. Кто в вашем окружении знает или должен был бы знать? Если вы можете определить, кто это, можете ли вы почувствовать, что хотели бы задать свой вопрос не себе, а ему? Что удерживает вас от этого? Застенчивость? Боязнь отказа? Нежелание обнаружить свое невежество?

Когда вы «советуетесь с собой» о чем-то, можете ли вы осознать свои мотивы? Они могут быть разными. Это может быть игра. домогательство, утешение или выговор самому себе. Чем бы это ни было, кого вы подменяете собой?

Рассмотрите самопорицание (угрызения совести). Вы найдете здесь не подлинное чувство вины, а лишь притворное ощущение себя виновным. Обратите упрек, найдя того X, которому он реально обращен. Кого вы хотите укорить? Кого вы хотите переделать? В ком вы хотите вызвать чувство вины, притворяясь, что испытываете его сами?

На этой стадии важно не го, чтобы вы попытались искоренить ретрофлексию, поспешив к X к выложив ему то, что хотите ему сказать. Вы еще недостаточно исследовали себя и признали в себе, и недостаточно внимательно рассмотрели межличностную ситуацию. Оставьте на некоторое время частное содержание определенной проблемы и займитесь формой своего собственного ретрофлективного поведения. Постепенно вы начнете видеть ту роль, которую сами играете в межличностных отношениях. Вы начнете видеть себя так, как вас видят другие. Если вы постоянно требуете чего-то от себя, вы также, скрыто или явно, предъявляете требования другим — и именно так они вас и видят. Если вы постоянно сердитесь на себя, то будете сердиться даже на муху на стене. Если вы постоянно придираетесь к себе, то можете быть уверены, что есть и другие, к кому вы придираетесь.

Человек, ретрофлектируюший агрессию, полагает: «Если я обращаю агрессию на себя, это не касается никого другого, не так ли?». Не касалось бы, если бы ретрофлексия была полной и если бы этот человек жил в герметичной капсуле. Но ни то, ни другое невозможно. Человек живет с другими людьми, и многое в его поведении — того же типа, что и ретрофлектируемое, — не подвержено ретрофлексии. Например, есть особые виды агрессии, которые не вызывали наказания и потому не были обращены на себя и находили выход наружу. Человек не осознает этого, потому что его «представление о себе» исключает «нанесение вреда другим». Поскольку он нападет на других случайно, сам того не осознавая, такие действия, в той же мере, как и его ретрофлексированные агрессии, остаются грубыми, примитивными и сравнительно неэффективными. Аутоагрессию человеку легче осознать и принять как подлинную агрессию, потому что он чувствует себя менее виновным, если нападает на себя, чем если вредит другим. Но ретрофлектирующий человек также обладает и агрессией по отношению к другим, и она тоже должна быть в конце концов осознана и принята, чтобы развиться в агрессию рациональную и нормальную, а не иррациональную и невротическую.