Читать «Магнолии, девушка, солнце...» онлайн - страница 115
Татьяна Михайловна Тронина
Маруся невольно вспомнила вчерашний день, как она увидела Урманова с красоткой. «Господи, мой бедный ребенок получил столько негативных эмоций! – расстроилась она. – Надо срочно все это компенсировать!»
Всю весну Маруся прилежно ходила по выставкам и концертам. Даже дней за десять до предполагаемых родов она отправилась в Дом художника, благо чувствовала себя превосходно, лишь иногда к вечеру у нее начинала уставать спина.
Было часов одиннадцать утра – в метро было спокойно и свободно. Утренний час пик кончился, а до вечернего еще далеко.
Она вышла на «Октябрьской», перешла через дорогу. Ярко светило солнце, было очень тепло и как-то особенно, по-весеннему, благостно. Единственным минусом являлись машины, скопившиеся на дороге. Они нетерпеливо гудели, но, увы, пробка от этого не рассасывалась.
Маруся была в самом начале улицы Крымский Вал, когда вдруг
«Бедный Сеня… Господи, ну почему так?» – подумала она и смахнула с лица слезы. В последнее время она легко плакала, легко смеялась – вот и сейчас слезы на глазах выступили моментально, стоило ей только представить своего возлюбленного, единственного и неповторимого Арсения Бережного, которого она потеряла навсегда. Правда, в этих воспоминаниях не было уже той смертельной тоски, что владела ею раньше, лишь одна приглушенно-горькая, словно этот дымный московский воздух, печаль.
Она беспомощно огляделась, ища то, что смогло бы ее отвлечь, и совершенно неожиданно увидела в одном из автомобилей претенциозно фиолетового цвета знакомый профиль. Остановилась, замерла.
Да, так оно и было – у самого тротуара в машине находился за рулем ее турецкий «знакомый незнакомец», с расстегнутым ремнем безопасности и курил, безнадежно-презрительно поплевывая в окно, – видимо, стояние в пробке уже успело ему изрядно надоесть. Не узнать этого человека было невозможно – в нем было нечто такое, что мгновенно выделяло его из толпы. Эта огромная голова, этот взгляд, в первый момент даже казавшийся добродушным, эта вялость и одновременно собранность в жестах. Палач и жертва в одном лице.
Уже третий раз в своей жизни Маруся сталкивалась с ним!
Вероятно, почувствовав на себе ее взгляд, он лениво обернулся и некоторое время тоже смотрел на Марусю, стоявшую у края тротуара с прижатой к животу сумочкой.
Потом потянулся в ее сторону, опустил боковое стекло.
– Привет, Изаура!
Маруся в ответ только захлопала глазами, находясь в каком-то эмоциональном ступоре.
– Нет, ну надо же… – хмыкнул тот. – Тесен, тесен этот мир!
Его рука перевешивалась через окно – огромная, безволосая, белая рука, больше похожая на бревно с большими белыми пальцами. Из таких лапищ вряд ли вырвешься…
– А ты, я вижу, на сносях, – констатировал он, указав пальцем ей на живот. – В твоем положении дома уже надо сидеть, а тебя понесло куда-то! Как муж-то там твой поживает?..
В его голосе была ленивая насмешка и вместе с тем нечто такое… зависть, что ли? Только как будто он не ей завидовал, а ее мужу (хотя такового не существовало вовсе – но откуда ж «старому приятелю» об этом знать!). Ведь в первую их встречу, еще в Турции, Маруся прямо заявила ему, что замужем.
