Читать «Траектория чуда» онлайн - страница 217

Поехали. Продираясь сквозь арку, Гоха потерял последнее зеркало, но только усмехнулся при этом. У моей «десятки» притормозили. "Наверное, все-таки отгони-ка ты ее на пару кварталов отсюда", — сказал Гоха. Да, Гоха прав. Когда бойню в подвале обнаружат, то на машину, припаркованную в непосредственной близости, наверняка тоже обратят внимание. Я вышел, сел за руль, завел мотор. Минут пять, не включая огней, я ехал вслед за Гохой, пока мы не отдалились от двора-колодца на достаточное расстояние, после чего опять запарковал машину среди десятка ей подобных, и снова сел в Волгу. Мы выехали на Садовое, у Добрынки развернулись, и поехали в сторону Яузских Ворот. На самом горбу Краснохолмского моста я попросил Гоху остановить машину. Вышел, оперся на парапет, и минут пять смотрел на черную с проблесками, как Люсины перчатки, воду далеко внизу. Потом оглянулся по сторонам. Прохожих не было, проносящиеся мимо машины тоже не обращали на мигающую аварийными огнями «Волгу» никакого внимания. Я достал нож и бросил его вниз. Тихо, без всплеска, нож ушел в воду. Я больше не хотел иметь к этому страшному делу никакого отношения.

Гоха вез нас домой.

— Слушай, Феоктистыч, а как ты нашел-то меня? — задал я ему вопрос, с которым сам никак не мог разобраться.

— Так ты сам же мне сказал по телефону, что поворачиваешь на Бахрушина, — пожал плечами Гоха. — Я хотел было бросить машину, и сразу лететь тебе на подмогу, но попробовал последний раз, и завелся сам. А там обшарил квартал и наткнулся на твою «десятку».

Снова замолчали. Я ехал и думал о том, как сложна все-таки пьеса под названием жизнь, и какие запутанные роли порой отводит она играющим в ней актерам — людям. Я думал о Люсе, глубоко несчастной, в сущности, женщине, которую ее беда превратила в чудовище. Я думал о миллионере и подонке Шуляеве, которого погубила его собственная жадность. С неожиданной теплотой подумал о Лорике, которого я ненавидел, но который погиб, по сути защищая мою жену и дочь. О Талии, о которой я просто не знал, что и думать. Думал о Жанне, о Романе и о Гохе. И о Галине, первый вопрос которой после заточения в темном подвале (это с ее-то клаустрофобией!) был — все ли в порядке со мной. И о тетке Эльмире. Я спохватился и позвонил в Склифосовского."Лучше, лучше вашей тетке! — на удивление быстро и вежливо дали мне справку о состоянии ее здоровья. — Ее уже перевели из реанимации в обычную палату. Завтра сможете ее навестить". Я облегченно вздохнул, и повернулся назад. Галина мерно дышала, — похоже, просто спала. Юлька сидела с открытыми глазами и, не мигая, смотрела в окно.