Читать «По ту сторону сознания: методологические проблемы неклассической психологии» онлайн - страница 36

Первое и самое очевидное расчленение установок — это разделение их на два класса по критерию отношения к «нужному» предмету: «непосредственные» и «опосредо­ванные».

К «непосредственным» установкам относятся установки практического поведения. В классе «опосредованных» ус­тановок, формирующихся в процессе сознательной пси­хической деятельности, выделяются, в свою очередь, два вида:

—  индивидуальные установки, т.е. возникшие в про­цессе собственной деятельности человека в плане объек­тивации. Так, например, человек, спешащий на работу, не находит на привычном месте своей авторучки. Проис­ходит «задержка», данный практический акт «выключает­ся» из цепи других поведенческих актов и объективируются обстоятельства, мешающие дальнейшему протеканию практического поведения. «Покопавшись» в своей памя­ти, человек вспоминает, что авторучка осталась в другом костюме, и, следовательно, перед ним встает весьма кон­кретная задача, вызывающая установку на ее выполнение. Это и есть индивидуальная установка, опосредованная актом объективации.

—  установки, опосредованные чужой объективацией. К этому виду принадлежат установки, возникшие в прош­лом у богато одаренных личностей и перешедшие затем «...в достояние людей в виде не требующих более непосредственного участия процессов объективации. Источником, откуда черпаются такого рода формулы, является воспитание и обучение...» (, 1961, с.203). По сути, говоря об этом виде установок, Д.Н.Узнадзе впервые в русле теории установки предпринимает попытку перекинуть мост между разными поколениями и ставит проблему усвоения индивидом общественно-историчес­кого опыта.

Итак, Д.Н.Узнадзе выделяет несколько форм или ви­дов установок по их отношению к «нужному» предмету и по их происхождению. При этом логика систематизации разных форм установок — это логика движения от объективного содержательного фактора к пониманию специфической природы установки. Первая попытка сис­тематизации установок (а не их свойств или функций!), предпринятая Д.Н.Узнадзе, порождает целый ряд вопро­сов, которые фиксируют «точки роста» его теории и служат надежным залогом ее дальнейшего развития. Д.Н.Узнадзе говорит о возникновении установок в ходе усвоения «го­товых формул» и о разных формах установок в деятельно­сти человека. Но как происходит усвоение этих «готовых формул»? Что они собой представляют? И, наконец, ка­кие отношения складываются между различными видами установок?

Вопрос об отношениях, складывающихся между раз­ными формами установок, является критическим при анализе проблемы связи поведения и установки, так как при решении этого вопроса со всей остротой проявляются последствия как вычленения разных форм установок по критерию их отношения к предмету, «нужному» для субъекта, так и аморфного рассмотрения структуры пове­дения. Разберем вначале те трудности, с которыми стал­киваются исследователи при вычленении установок только по их отношению к «нужному» предмету, на примере от­ношений, складывающихся между установками практи­ческого и теоретического поведения, а затем коснемся некоторых попыток систематизации установок. По Д.Н.Уз­надзе, появление установки на базе объективации возможно только при наличии теоретической потребности. При этом практическое поведение, развертывающееся под влиянием соответствующей ему установки, «выключает­ся» и уступает место совершенно другому поведению, ве­домому теоретической установкой. По-иному и не может быть, поскольку у Д.Н.Узнадзе за установкой и реализую­щим ее поведением всегда стоит мотив или предмет, «нужный» субъекту, и, следовательно, смена предмета рав­носильна смене установок и появлению совершенно но­вого поведения. Если это так, то из положения Д.Н.Узнадзе о появлении установки в плане объективации только при наличии теоретической потребности неизбежно вытекает своего рода «запараллеливание» между установками прак­тического и теоретического поведения. Этот момент не ускользает от внимания Ш.Н.Чхартишвили (1971), кото­рый справедливо отмечает, что при принятии положения о появлении установки только при наличии теоретичес­кой потребности остается непонятным, на какой почве возникли первые акты объективации и первые процессы мышления. Стоит нам довести этот вопрос до логическо­го завершения, и он станет критическим для представле­ний об объективации в целом, обретя следующую форму: «На какой почве появилась психика человека»? Ш.Н.Чхартишвили возражает против резкого разрыва между прак­тическими и теоретическими установками. Он приводит пример, иллюстрирующий возникновение теоретической установки. Этот пример выглядит примерно так. У моло­дого человека, собирающегося на свидание с любимой девушкой, никак не одевается ботинок, и все его усилия оказываются тщетными. Тогда, порядком разнервничав­шись, он начинает разбираться, в чем дело, и с досадой обнаруживает, что, увлекшись мечтой о встрече с люби­мой девушкой, он упорно пытался натянуть ботинок сво­его брата.