Читать «Еврейский смерч или Украинский прикуп в тридцать серебреников» онлайн - страница 74

Весьма показателен и публичный обмен телеграммами, когда Яков Шифф «как постоянный враг тиранического самодержавия, беспощадно преследовавшего моих [Шиффа] единоверцев», поздравил нового министра иностранных дел России, кадета-масона Милюкова с победой революции, на что тот ответил: «Объединенные в ненависти и отвращении к свергнутому режиму, будем также объединены в проведении новых идеалов.».

Помните, «Новый порядок на века»? [4] Ну что ж, еврейские денежки были потрачены не зря.

Итак, Февраль 1917-го завершился вожделенной для антихристианских кругов победой над Православной Монархией. Но одновременно из бутылки был выпущен большевистский «джин», которого «авторы» февральской революции поначалу недооценили: и международное еврейство, полагавшееся на кровную связь с евреями-интернационалистами (неоправдавшаяся ставка на Троцкого), и атеистическое масонство, надеявшееся на идейную родственность с большевиками.

Октябрь не только победил Февраль, но пошел гораздо дальше в своей антиправославной борьбе. ‹…›

Хочу отдельно поговорить о трагической судьбе Николая II – оклеветанного, низвергнутого и растерзанного последнего православного монарха.

В постмонархический период новые политики и заангажированные историки, все как на подбор, твердили об «отсутствии политических способностей», «слабости» и «безволии» Государя.

Это бессовестная ложь. Свои решения Николай II принимал вовсе не под чьим-то влиянием, хотя именно на этом спекулировали его противники. Да, он был человеком мягким, но отнюдь не слабым, а скорее даже непоколебимым – там, где ему не позволяли поступать иначе христианские духовные ценности.

Он не был способен на расчетливый компромисс и интриги. В политике, как и в жизни, он руководствовался высочайшими моральными принципами. Поистине Государь был олицетворением Ума, Чести и Совести своей эпохи.

Даже весьма сдержанный историк Г.М. Катков в своей книге «Февральская революция», проводя оправданную параллель между Николаем II и образом князя Мышкина, отметил в личности Императора «некий элемент святости», веру «в некую как бы волшебную и неизбежную победу справедливых решений просто в силу их справедливости.

А это ошибка, так же, как ошибочно верить, что правда восторжествует среди людей просто потому, что она – правда. Это ложное толкование христианской этики есть корень «нравственного разоружения».». Отсюда, по мнению Каткова, и «общественные беды» Российской Империи.

Но такой упрек в «разоружении» можно сделать многим святым и даже самому Христу. Вряд ли это уместно, поскольку победное значение святости действует на духовном, а не на политическом уровне, но очевидным оно становится не сразу. Возможно, на этом – духовном – уровне для православного славянства было бы гораздо хуже не иметь такого Государя. Поэтому для его оценки возьмем иную точку отсчета.