Читать «Еврейский смерч или Украинский прикуп в тридцать серебреников» онлайн - страница 57

Согласитесь, эти факты невозможно соотнести с версией В. Ушкуйника о Сталине в роли «бека», подвластного всесильному кагану и его иудейской свите. А вот что касается самого Кагановича, то в книге «Каган и его бек» мы находим свидетельства и оценки его действительных «заслуг», по сути совпадающие с выводами других исследователей, в частности – Александра Иванченко, мнение которого приводилось выше:

Храм был уничтожен потому, что он являлся символом погибшей Христианской Империи

«Лично Кагановичу приписываются «только» два мероприятия, имеющих в себе некий скрытый ритуальный смысл, требовавший, по-видимому, приложения собственной «ханской печати».

Им был отдан приказ о разрушении великолепного и грандиозного храма Христа Спасителя в Москве, построенного в память победоносной войны 1812 года, украшенного лучшими художниками России.

Он был бесценным историческим памятником, сердцем не только Москвы, но и всей России… Построенный «навеки», храм с трудом поддавался разрушению, и только с помощью взрывчатых веществ его удалось, после долгих усилий, разбить на составные части и употребить некоторые материалы на постройку Московского метро.

Абсолютно никакой необходимости в этом разрушении не было, как не было и смысла в убийстве одиннадцати человек в подвале дома Ипатьева в Екатеринбурге.

На месте храма сделали купальный бассейн – и только. Храм был уничтожен потому, что он являлся символом погибшей Христианской Империи, власть над которой захватили хазары.

Истребление лучшей части российского крестьянского населения

Вторым видимым актом хана было истребление лучшей части российского крестьянского населения, проведенное под видом раскулачивания наиболее трудолюбивых крестьян. Результатом этой акции явился страшный голод и гибель десятков миллионов самых верных христиан.

Подпись хана под этой мерой можно объяснить не только идеей уничтожения христиан, но и запоздалой на целое тысячелетие местью хазар их исконным врагам, князь которых, Святослав, так жестоко разгромил их страну – Хазарию…»

И последнее о Кагановиче.

В октябре 1991 года я, председатель Харьковской иудейской общины, летел в Нью-Йорк, в штаб-квартиру Хабада, в составе делегации шести глав крупнейших еврейских общин СССР. Формированием делегации занимался Берл Лазар, тогда – просто «посланник Любавичского Ребе», сегодня – главный раввин России и стран СНГ.

Лично ко мне в качестве сопровождающего был приставлен хабадник Мойша Москович – нынешний главный раввин Харькова и Харьковской области.

В то время Мойша, прибывший в Харьков из Венесуэлы и притершийся к Харьковской хоральной синагоге в качестве скромного «съемщика» угла для временного хранения его личных вещей, всячески пытался расположить меня к себе и, прибегая к откровенному заискиванию, старался во всем угодить. Поэтому я не удивился, когда в самолете Москович на ломаном русском языке стал нашептывать об особом доверии и желании продемонстрировать мне «одну бесценную вещь», которую я, как известный коллекционер, знаток и ценитель старины, должен оценить по достоинству.