Читать «Обрывистые берега» онлайн - страница 270
Иван Георгиевич Лазутин
— Ну как, еще — не отрепетировал? — Задрав голову, Буйвол, словно что-то подсчитывая в уме, выбросил перед собой руку. — Стоп!.. Опасно!.. Ей нет еще восемнадцати!
— Ты циник, Буйвол.
— А ты чудик-бибик. В твои сети плывет стерлядка, а ты ковыряешь пальцем в носу. — Не дождавшись ответа Яновского, Буйвол сделал три саженных шага через растекшуюся по полу лужу, вспрыгнул на сцену и, отбросив в сторону матерчатый занавес, включил телевизор, звуки которого сразу же затопили пропахший хлоркой клубный зал.
Передавали новости спорта. На экране шел горячий поединок двух шпажистов. Их лиц, защищенных масками, не было видно. Когда комментатор произнес фамилию Валерия Воронцова, Яновский стремительно поднялся со скамьи и, сделав несколько шагов вперед, замер перед барьером сцены.
— Ты чего как с цепи сорвался? — пробасил Буйвол и щелкнул переключатель на другую программу.
— Включи что было!.. — взревел Яновский.
— Ты что орешь, чума?!. - осклабился Буйвол и снова включил первую программу. — Чего хорошего нашел в этом тыканье-чириканье?
— Отойди от телевизора! Если выключишь — получишь между глаз!..
Последние слова спортивного комментатора обдали Яновского словно жаром: "Со счетом пять — три победителем Всесоюзного первенства по фехтованию стал мастер спорта Валерий Воронцов".
Лицо Валерия было высвечено оператором крупным планом. Дышал он запальчиво, по лицу его стекали струйки пота, которые он стирал перчаткой.
Расслабленным движением руки Яновский достал из нагрудного кармана пузырек с нитроглицерином и, открыв пробку, выкатил на грязную ладонь белую маленькую таблетку. Кинув ее под язык, он привалился к стене и закрыл глаза.
— Что, колбасит хляболо? — участливо спросил Буйвол и, спрыгнув со сцены, опустился на скамью рядом с Яновским.
Не открывая глаз, Яновский расслабленно произнес:
— Колбасит, Костя…
— Плохи твои дела, Академик. Этак можно и в ящик сыграть.
— Можно — еле слышно ответил Яновский.
— Ничего, держись, паря, тебе осталось немного, всего каких-то три года, — как бы успокаивая Яновского, проговорил Буйвол. — Через три года перед тобой откроют двери Одесса-мама и Москва-матушка.
С минуту молчали, а когда боль от сердца отступила, Яновский, оставаясь все в той же неподвижной позе, спросил:
— Костя, ты знаешь великого русского поэта Есенина?
— Есенина?!. - взметнулся Буйвол. — Это тот самый, что написал "Ты жива еще, моя старушка"?
— Тот самый.
— Мировой поэт!.. Жалобные стишки сочинял.
Яновский открыл глаза, медленно повернулся в сторону Буйвола и долго молча смотрел на него, потом словно через силу проговорил:
— У него есть строки, в которые можно вместить все тридцать лет моей жизни. — Яновский шумно вздохнул и голосом, в котором звучало безысходное страдание, произнес:
…Я играл на пиковую даму,
А сыграл бубнового туза…
Из раскрытого окна приглушенно доносилось равномерное дыхание океана, над которым ярче других звезд излучала свой холодный свет Полярная звезда.
ОБРЫВИСТЫЕ БЕРЕГА
