Читать «Космонавты живут на Земле» онлайн - страница 11

Осенью сорок третьего она получила похоронную. Товарищи Павла рассказали в письме, что его танк был подожжен термитным снарядом и, не выходя из боя, врезался в дот, мешавший продвижению пехотинцев.

Хромой Яков три дня не решался переступить порог ее дома, а как только вошел, она сразу все поняла по его виновато опущенным глазам.

— Ты тово, Алена Дмитриевна... — хрипло пробормотал старик, — ты это самое... не больно убивайся-то. Всякое на фронте случается. Иной раз человека погибшим считают, а он жив... сквозь пламя, и воду, и огненные реки пробьется. Ты повремени убиваться. И потом сыночек у тебя какой, Алена! Кто же ему крылышки отрастит, если мать этак убиваться будет... Не у одной тебя горе, доченька. До всего народа добралось оно в эти годы.

И она была благодарна Якову за добрые слова. И долгие годы после этого старалась себя уверить, что, может, не все еще потеряно и что муж ее терпит беды и лишения в фашистских лагерях, а потом вернется. Дважды за Алену Дмитриевну сватались. И оба раза она выходила к сватам в черном траурном платье, сшитом на первую годовщину гибели Павла... Надежда еще теплила в ней слабые, не убитые временем ростки. Но в 1952 году, накопив деньжонок, вместе с подросшим Алешей она поехала на Украину и действительно на берегу Днепра, около деревни, указанной в похоронной, нашла серый гранитный обелиск... Надпись на нем не оставляла больше никаких сомнений: «Здесь 12.9.1943 года геройски погиб танковый экипаж в составе старшего лейтенанта П. Н. Горелова, механика-водителя старшины Боровых Г. X. и башенного стрелка Косенко А. Г. Вечная память героям!»

Она села на небольшой пригорок. Алеша, сжав кулачки, остался стоять и не вытирал слез, катившихся по загорелым щекам. Он не всхлипывал, стоял молча, будто вслушивался, как гудит под крутояром растревоженный седой Днепр и как, задевая крыльями гребни волн, кричат чайки.

Вот в этот день и погасли окончательно слабые ростки надежды в душе у Алены Дмитриевны. Весной следующего года вышла она замуж за старшего агронома совхоза, вдового сорокапятилетнего Никиту Петровича Крылова. Был он лысоват, низкоросл, но лицом недурен, и настрадавшаяся за долгие годы вдовьей своей жизни Алена надеялась если не на любовь, то на доброе отношение и ласку. И все, может быть, между ними так бы и было, если бы не Алешка. Она долго скрывала от мальчика правду. Когда агроном все "чаще и чаще стал наведываться в голубенький домик на Огородной, Алеша не задал матери ни одного вопроса. С угрюмым любопытством приглядывался он к малознакомому пожилому мужчине, и в глазах у него появлялась недетская печаль. Соседки уговорили Алену Дмитриевну отвести в день свадьбы сына к дальней родственнице, жившей на другом конце Верхневолжска.

— Не надо его сердечко испытывать, — говорили они, — пусть лучше потом узнает... Твоя свадьба для него не радость.

Алена подумала и согласилась.

На свадьбе было много тостов и песен. Когда подгулявшие гости опустошили за ужином огромный жбан с крепкой брагой и нарядно одетая, почему-то невеселая Алена сидела в центре стола рука об руку с агрономом, случилось непоправимое. В те минуты когда гости нестройно кричали «горько», а жених в черной тройке с редкими на пробор зачесанными волосами целовал Алену, неожиданно появился в разодранной рубашке Алеша.