Читать «Грех и святость русской истории» онлайн

Вместо предисловия

Духовность – понятие широкое

Писатель Леонид Бородин сказал как-то, что духовность – понятие религиозное. Я готов согласиться с Леонидом Ивановичем, что в идеале это действительно так. Но считаю, что в настоящее время сводить все к религиозности нельзя, да и просто неверно.

За последние семь-восемь десятилетий в корне изменился и сам человек, и мир его представлений. В начале нашего века ребенок с самых ранних лет вместе с родителями входил в храм и веру, религию воспринимал как нечто непреложное, не подлежащее обсуждению; это было как дыхание. Большинство своих познаний русские люди черпали не из книг, а из реальной жизни, в семье. Достаточно сказать, что почти каждый крестьянин, да и горожанин знал годичный круг – это сотни народных поверий, примет, праздников. А какие громадные, разветвленные были семьи! Скажем, в семье моей бабушки было восемнадцать детей. В семье прадеда, настоятеля московского храма Св. Димитрия Солунского, что стоял на углу Тверского бульвара и Тверской, было девять дочерей. А ныне, при кажущемся многообразии общения, круг наш сузился до нескольких сослуживцев, двух-трех домочадцев, немногих знакомых. Информацию современный человек получает по преимуществу с экранов телевизоров, из массовых изданий. Но давно известно, что как раз книгочеи и становились в основном атеистами.

Ныне для того, чтобы постичь хотя бы самые основы духовных ценностей, необходима огромная мыслительная работа или серьезное общение с богословски образованным человеком. Но таких людей в наше время чрезвычайно мало. Преобладающее большинство, даже и тех, кто ходит в храм, не являются в строгом понимании религиозными. Я встречаюсь со многими молодыми людьми, называющими себя православными. Но, спрашивается, почему при своей видимой воцерковленности они свысока поглядывают на других? Почему нет мира в душе, смирения и страха смерти, без чего невозможна истинная религиозность?

Именно это отличало Гоголя в последний период его жизни. Во всех своих поздних работах Гоголь писал, как он греховен, как низко пал, как обуреваем гордыней. И в этом покаянии – его величие.

Ныне нас в избытке пичкают всевозможными суррогатами культуры, ТВ и прочей информационной жвачкой, не дающей ни малейшего представления о мире. К великому сожалению, очень многие, не имеющие, по сути, никакого представления о богословии, рассуждают о религии, о православии. Я вовсе не хочу сказать, что сам богословски грамотен. Да, я крещен: помню, как в 1935 году, после долгих лет запрета, разрешили ставить и украшать новогодние елки (вместо прежних рождественских)… Однако моя жизнь прошла вне религиозных традиций. Тем не менее я, автор многих книг по истории России, сознаю, сколь велико значение Церкви, религии. За две тысячи лет исповедания христианства (а в нашей стране – более тысячи лет) рушились жизненные уклады, государственные и общественные институты, а Церковь – жива. Игнорировать ее роль недопустимо. Но вот что меня тревожит. Многие, вчера еще ярые богоборцы, сегодня усердно творят молитву с телеэкрана, а некоторые витии и сами дерзают сочинять молитвы. Для меня это такое же кощунство, как толкование Евангелия Львом Толстым – бунтарем, отвергнувшим первоосновы жизни: государство, армию, церковь.