Читать «Лето в присутствии Ангела» онлайн - страница 72

Рассвет застал их рядышком, под одним одеялом. Лизавета Сергеевна, не просыпаясь, заботливо кутала Nikolas, если одеяло сползало, и точно также инстинктивно берегла его рану, касаясь лбом только его плеча…

Проснулась она от взгляда. Солнце светило сквозь занавеси, один пронырливый луч пробрался на подушку, отчего Мещерский зажмурился. Лицо его было бледно, щеки худы и обросли бакенбардами, но взгляд уже вовсе жив и даже несколько лукав. Застигнутая врасплох, Лизавета Сергеевна закрыла лицо руками:

— Нет-нет, не смотрите на меня, вы не должны видеть меня такой!

Она сделала безнадежные попытки исправить прическу, от чего прекрасные пепельные волосы окончательно рассыпались в произвольном порядке. На щеке ее сохранились от сна красные полоски, губы запеклись, а голова немного побаливала: следствие вчерашнего лафита. Мещерского, кажется, забавляло смущение дамы, он продолжал молча разглядывать ее с лукавой улыбкой. Лизавета Сергеевна окончательно пала духом.

— Чему вы радуетесь? Ну да, я не умыта, не убрана, да и не юна и не свежа, как персик!

— Вы — как маленькая, заспанная девочка, — тихо произнес Nikolas все с той же улыбкой.

— Смейтесь, смейтесь, сколько угодно! — обиделась дама. — Впрочем, я рада, что вам лучше.

— Я даже смог подняться сам! Это еще тяжеловато: слабость, голова кружится, но я сделал несколько шагов! — хвастал Мещерский.

— Зачем? — возмутилась его сиделка. — Вам надо лежать, вы только что стояли у гроба!

— Мне… было нужно, — юноша покраснел.

— Вы могли разбудить меня. Это ребячество в конце концов! Какая стыдливость, если дело о жизни и смерти?

Nikolas снова покраснел:

— И все же я готов провалиться сквозь землю, когда только подумаю, что вы… вы сами выполняли всю грязную работу! Ведь я, как бревно, лежал… Нет, это невыносимо! — он даже скрипнул зубами.

Лизавета Сергеевна уже хлопотала. Она освежила лицо, поправила волосы и платье, затем только обернулась к больному. Куском мягкой тряпицы она умыла Nikolas. обтерла его шею и грудь вокруг раны, как это делала каждое утро, пока тот лежал без сознания. Потом вдруг с туманным взором нежно провела пальчиком по темному подбородку юноши.

— Как вы могли решиться на такое, как не подумали обо мне, о друзьях? — задала она вопрос, который так мучил ее все эти дни.

— Простите, если можете… — тихо прошептал Мещерский. — Я знаю, это трудно простить, но будьте милосердны… А что Александров?

— Я его выгнала.

Лизавета Сергеевна в общих чертах обрисовала положение в доме, строго-настрого запретила больному вставать и тем более выходить из комнаты.

— Мы потом инсценируем ваше возвращение, но для этого вы должны поправиться окончательно. Мне пора: сейчас явится староста, да и пора подавать завтрак. Доктор вам сделает перевязку.

— Я бы что-нибудь съел, — с виноватой улыбкой произнес Nikolas.

— Да-да, я пришлю с завтраком Палашу, доктор написал мне, чем вас можно потчевать. — Лизавета Сергеевна нашла на столике рецепт.