Читать «Лето в присутствии Ангела» онлайн - страница 63
Ольга Тартынская
— Еще дня три поживем здесь и пора: отпуск заканчивается, — ответил Налимов. Волковская томно вздохнула.
Лизавета Сергеевна воспользовалась возможностью увести разговор в сторону:
— Господа, надеюсь, погода не испортила вашего настроения? Молодежь скоро покидает нас, надо проводить их достойно. Какие еще развлечения можно предложить им в нашей глуши?
— Кабы не погода, можно было бы устроить пикник, — без энтузиазма произнес Петя. Лизавета Сергеевна мысленно с ним согласилась: подальше бы всех от дома!
Выручил Крауз.
— Юрий Петрович, мы много слышали о ваших оздоровительных банях по новейшей системе. Не угостите ли нас?
Все радостно подхватили предложение. Скупая Волковская, предвидя, что банями нашествие гостей не ограничится, поскучнела.
— А что, душечка? — обратился к ней муж в своей насмешливой манере. — Пора бы нам ответить гостеприимством.
Налимов послужил тяжелой артиллерией: он пожал даме руку и задушевно произнес:
— Уехать и не посетить ваших пенатов?
Волковская сдалась:
— Ну что ж… Тогда завтра: ведь надо сделать распоряжения, подготовиться.
Лизавета Сергеевна подумала: «Еще целый день пережить!» Тут она ощутила на себе пытливый взгляд подруги. Татьяна Дмитриевна с утра была молчалива, очевидно, действовала погода, но она внимательно следила за всем, что происходило за столом, часто поглядывала на мрачного сына. Хозяйка предчувствовала объяснение и мучительно решала, посвящать ли подругу в тайну или как-то увести подальше от возможных подозрений.
После завтрака вернулась коляска доктора. Лизавета Сергеевна попросила Крауза осмотреть ее, нет ли пятен крови: утром было недосуг. Все мысли ее сосредоточены были на раненом, она рассеяно отвечала на вопросы и, наконец, препоручив гостей тетушке, Лизавета Сергеевна поспешила наверх убедиться, что Николенька жив и ему не стало хуже.
Ее встретила Палаша, она задремала и только что проснулась.
— Все ли спокойно?
— Ой, спокойно, даже страшно, как в могиле, — ответила, крестясь, девушка.
— Я вижу, ты спишь? — строго поинтересовалась Лизавета Сергеевна.
— Так они ничего не просют, только стонут, я и прикорнула…
Лизавета Сергеевна подошла к постели, отдернула полог. Мещерский по-прежнему был без памяти, но дышал, кажется, ровнее.
— Поди отдохни, — выслала она горничную, а когда та ушла, опять со слезами припала к безжизненной руке Nikolas, покрывая ее поцелуями. Юноша застонал и что-то прошептал спекшимися губами.
— Что? Что, Николенька? — наклонилась над ним Лизавета Сергеевна. «Пить» — не расслышала, а догадалась она. На столике стоял приготовленный доктором соусник с каким-то отваром, Лизавета Сергеевна, приподняв голову больного, напоила его. Nikolas был беспомощен, как неразумное дитя, это особенно трогало молодую женщину, и она снова плакала.
Стук в дверь, раздавшийся вдруг, был тихим, но для Лизаветы Сергеевны он прозвучал, как удар молота о наковальню. Она вздрогнула, напряглась, лихорадочно соображая, что делать дальше. Ей показалось, что сердце ее остановилось, и кровь застыла. Невероятным усилием воли она задернула полог и подошла к двери, утирая на ходу слезы. За дверью стояла встревоженная Татьяна Дмитриевна.