Читать «Лето в присутствии Ангела» онлайн - страница 11

Волковский расхохотался. Наталья Львовна покосилась на него обиженно:

— Да, когда был жив генерал, здесь всегда собиралось интересное общество, а теперь… одни дети!

— Разве только дети? — спросил Nikolas, улыбаясь.

Наталья Львовна повернулась к нему и оценивающе осмотрела. Кажется, она только сейчас увидела Мещерского. Лизавета Сергеевна, уже обретшая чуткость в отношении к Nikolas, замерла в ожидании продолжения. Для соседей не было секрета в том, как любила Наталья Львовна флиртовать и окружать себя поклонниками, к которым, впрочем. Волковский был совершенно равнодушен. В ее глазах зажегся интерес, и она вся подобралась, как охотничья собака перед прыжком.

— Дорогуша, — отвлек хозяйку Юрий Петрович, — вы непременно должны мне спеть свои романсы! Я ехал сюда чуть ли не с единственной целью: увидеть вас и послушать.

Лизавета Сергеевна вдруг смутилась:

— Я думаю, сейчас не время, как-нибудь потом.

Но тут вступили дети: услышав просьбу Волковского, они ее поддержали довольно шумно. Причина смущения Лизаветы Сергеевны была вполне объяснима: романсы считались чуть не дурным тоном, мещанским пением. Однако Лизавета Сергеевна не просто любила романсы, она пела их, как цыганка, под гитару. Она пела песни, которые поют в простонародье, старинные, а еще, в довершение всего, дама сама сочиняла романсы. И все же она смутилась более не из-за своего не светского репертуара, а потому что не решалась что-то исполнить после услышанного давеча в гостиной. Будто ища поддержки, Лизавета Сергеевна взглянула на Nikolas, и тот сказал тихо, но внятно:

— Пожалуйста, спойте.

Аннет, как всегда, бестактно заявила:

— Маменька, ты же всегда поешь, когда приезжают Володины и Алешины друзья!

Лизавета Сергеевна рассмеялась:

— Ну, делать нечего, такая атака!

После ужина все перетекли снова в гостиную, и вечер продолжился пением под гитару. Голос у Лизаветы Сергеевны не был очень силен, но тембр его, проникновенность, звонкость сообщали исполнению неподдельную трогательность. Она пела свои романсы с особенным чувством и пылом молодости, все обаяние женственности сосредоточилось в этом тоненьком, нежном голоске.

— Спасибо, спасибо, родная, — Волковский целовал руки Лизаветы Сергеевны, на его глазах она заметила слезы и погладила его по голове. Он отошел в сторону и тихо стоял у окна, пока дети играли в фанты и смеялись. Наталья Львовна же вдруг почувствовала интерес к играм молодежи и с энтузиазмом придумывала задания для фантов. Самой ей выпало выйти в темный сад и принести оттуда какой-нибудь цветок.

— Я боюсь темноты! Nikolas, проводите же меня!

Дети запротестовали: это не по правилам, но Мещерский хладнокровно предложил даме руку. Они отсутствовали довольно долго, за это время Лизавета Сергеевна дважды повысила голос на лакея, что с ней почти никогда не случалось. Бессвязные мысли блуждали в голове: «Но ведь этот восторг в глазах, когда я пела, он был совершенно неподдельный! И я видела, как он хотел что-то сказать, но подошел Волковский…» Татьяна Дмитриевна обратила внимание на рассеянность подруги и спросила, что случилось.