Читать «Сборник Строфы.Стихи, не вошедшие в сборники» онлайн

ЭМИЛИЯ ЧЕГРИНЦЕВА. «Строфы» («Скит», 1938). Стихотворения, не вошедшие в сборники.

СТРОФЫ. 1938.

СТРОФЫ

А. Л. Бему

Растут нелепые цветы на рукаве ночной рубахи, и ветер мнет в саду кусты, а сердце замирает в страхе, а сердце падает как мяч от этой непослушной крови, от приключений, неудач, от светлых крыльев в изголовьи. Не отойдя и не остыв от всех забот и дел вседневных, ты слышишь сладостный призыв к замене легкой. И не гневно, не торопясь и не дрожа, ты приучаешься заране и пальцы жадные разжать, и все отдать, себя не ранив. И вот – забудь, что есть земля, где счастье места не находит, что плечи слабые болят и жизнь почти что на исходе. Тебе даны следы удач и больше четверти столетья, – она труднее всех задач – ищи залог судьбы в ответе. Но числа пухнут и растут, и тут в невиданном размере ответ свивается как жгут. Молчит расчетливый Сальери, а воды льются и гудят и распирают водоемы. и путники глотают яд, и все товары невесомы! А мы бросаем как копье одно пронзительное слово. И вина крепкие мы пьем, чтобы забыть. Сквозь бред больного, сквозь крик любви и детский зов крадется вор и звезды блещут, перо в силках своих же строф отбрасывает тень зловеще… И вот решаясь на дуэль, бросая смертности перчатку, готовим сыну колыбель и строим дом пустой и шаткий. Цепляясь за последний миг — хоть миг еще на этом свете! – мы пишем много странных книг и не стареем на портрете. Как страшно телу умереть! Но умираем мы охотно от горя, от любви, и впредь готовы мы бесповоротно всей милой жизнью заплатить и смертью искупить ошибку, и так легко теряем нить в тумане призрачном и липком. Душе, готовой для разлук, встречаться суждено с любовью. Ах, ворожейка, много мук, глаза цыганские и брови! Слова – волшебный плеск весла – распоряжаются вещами. Как будто нам земля мала, любимым рай мы обещаем. И этот мир такой родной, и так легко дышать при этом, а небо над тобой одно и слышит праздные обеты. Кто любит, тот теряет счет, кто любит, тот всегда — навеки… Кто любит, тот легко убьет, любовь, как мартовские реки. А память? Память, голос мой, — все та же гонка за бессмертьем. Цветы засохшие, письмо, так, как получено — в конверте. Нас сушит давняя мечта, нам хочется, пронзая воздух, для всех, всегда, всегда блистать, напоминать, как эти звезды. И будущие наши дни снимает с картой суеверье, а затаенный страх саднит и заглушает пенье Мери. И мы трепещем — здесь, теперь… Торопимся — ведь скоро, скоро откроет ветер нашу дверь перед шагами Командора.