Читать «Газета "Своими Именами" №10 от 08.03.2011» онлайн - страница 56

Начало положил мой брат. В 1938 г. ему было 13 лет, он с 1925 г. Мы жили между Ашукинской и Софрино в железнодорожной будке, и ему приходилось ходить в школу на соседнюю станцию Софрино по рельсам, по шпалам. Вот он идёт, это было 11 мая, нашёл лопнувший рельс - это когда на головке рельса видна трещинка. Если поезд наступит на один конец – другой поднимется.

Что делать? Он – пионер, срывает галстук, поезд на подходе, и даёт сигнал остановки. Вот о нём статья в газете, вот вырезка из газеты в 1938 году (показывает газету). Вот фото из пионерского лагеря «Артек», Гурзуф, вот он сидит (показывает фото).

Он спас поезд, его наградили деньгами – школа 20 рублей дала, а ЦК профсоюза железнодорожников 150 рублей и путёвку в «Артек». Приехал за ним сопровождающий забирать его в лагерь, а он меня и подразнил, мне было 6 лет: «Вот я поеду на море купаться, а ты будешь коз пасти, кур кормить». Я говорю: «Ну и что, мне не обидно, я не знаю, что такое Чёрное море – может, какая грязная лужа. А вот когда ты побываешь уже там, а я спасу поезд и поеду в «Артек», вот тогда я тебя подразню!». «Как ты сказала?» - спросил представитель ЦК, вынимает записную книжку и записывает:«Найду лопнувший рельс, остановлю поезд и тоже поеду в «Артек».

И с тех пор, живя вот в этой будке, вот эта девочка (показывает статью и фото из газеты), которая носила мальчишечью одежду от брата – пальто, шапку, валенки мы посменно надевали – всё время бегала на станцию в магазин, на рынок, в школу и неотрывно смотрела за рельсами.

У станции была барская дача – графа Рождественского, он уже не жил, был за рубежом, а родственники и челядь его там жили, а наёмные люди обслуживали. Я туда носила козье парное молоко и тёплые яички в шапке, чтобы не остыли. Барские запросы.

Каждый раз иду на станцию и проверяю два рельса, иду обратно – проверяю другие два рельса, но иду навстречу, чтоб не попасть самой под поезд. И так два года я ходила, неотрывно следя за рельсами.

Это было в 1941 году, март, стояли морозы. 19 марта в субботу мы с мамой пошли на рынок. Мама идёт медленно, а мне надо вперёд, вот я и ушла вперёд метров на 200 или больше. Лопнувший рельс вижу, поезд вижу и мама далеко. Я побежала вперёд, навстречу поезду, успела его остановить, он не наехал на лопнувший рельс. Тут и мама подбежала: «ох, ах», вызвали бригаду, наложили накладку, поезд на тихой скорости пропустили, а потом рельс заменили. Но всё это приписали маме – мать-железнодорожница нашла и девчонку подсунула. И нет мне ничего. Но фактически я же остановила! Мама за мной бежала, давала сигнал остановки, но она не знала, почему я машу, она давала сигнал, чтобы меня не задавило.

Да, для меня это была большая печаль, несправедливость! Я, как конь, встала и не могу понять, почему так со мной поступили. На следующий день, в воскресенье к вечеру, я отправилась в Софрино. От Софрино узкоколейка идёт на Красноармейск, там фабрика – Крафт называлась. А в Красноармейске была больница, где лежал мой брат. Я вечерним поездом, с оказией, передавала туда гостинец брату, сама-то не ехала, всего туда один поезд вечером и утром - челноком. Передала с кем-то и в половине шестого возвращаюсь из Софрино. Иду. А там насыпь с двух сторон, когда путь прокладывали, отсыпали грунт и на этой насыпи выросли сосны, которые своей кроной создали как бы туннель. Это я сейчас могу понять, а когда я шла, вижу – лопнул рельс, и на нём трещина буквой «У». На морозе она проявляется инеем. Поезд идёт оттуда, на конец наступит, всё звено рельса поднимется, а дальше пойдёт спираль. Я понимаю: кусок рельса больше 30 см на проволочке висит и никого нет, и пригородный поезд идёт из Загорска. А в Загорске был рынок, базар, по выходным люди туда съезжались и под вечер возвращались. У пригородного поезда двери тогда не так открывались, как сейчас, а вразмашку, и люди висели на поручнях - так много было народу.