Читать «Жить и помнить» онлайн - страница 4

И во всем виноват он сам. Надо было сразу отказаться от поездки в Польшу. Но начальство предложило, а он замялся, заколебался, вот и едет теперь в командировку, которая ничего не сулит, кроме беспокойств, волнений, а возможно, и неприятностей. Уже одно то обстоятельство, что отныне ему придется в своих анкетах на вопрос: «Был ли за границей?» — отвечать: «Был» — мало радовало Алексея Митрофановича.

Конечно, новые времена — новые песни. Жизнь идет, все меняется, и нельзя пользоваться только старыми, заскорузлыми формулами.

Но и анкета есть анкета! Следует сказать, что Алексея Митрофановича несколько уязвляло и огорчало то пренебрежительное отношение к анкетам, которое стало распространяться в последнее время. В «Крокодиле» над анкетами потешаются, фельетонисты зубоскалят. А зря!

Старый кадровик, кадровик не только по профессии, но и — что куда важней — по призванию, Осиков был искренне убежден, что анкета — как костяк в человеке. Только попробуй упраздни анкеты — и сразу начнется несусветная путаница и неразбериха, все пойдет прахом, рухнет, как в свое время рухнула Вавилонская башня.

Было время, когда над каждой анкетой Осиков склонялся, как прелюбодей над новым объектом своих вожделений. Самая сухая анкетная графа давала ему богатую пищу для рассуждений и умозаключений.

Вот, к примеру, эдакий легкомысленный, вроде по недосмотру или по небрежности допущенный пропуск в анкетной графе. Почему? Что кроется за этим сразу бросающимся в глаза пропуском или за видимостью ответа — прочерком? Какую тайну скрывают они? Может быть, именно за инфантильной черточкой, как за ширмой, притаилось самое главное в человеке?

Не скроет!

Особенно нравилось Осикову сличать анкеты, заполненные одним и тем же лицом в разные периоды его жизни. Ненадежна память человеческая. Сегодня человек написал, что уехал из родной деревни в 1929 году, а в довоенной анкетке его же рукой выписана другая дата: 1930 год.

Куда девался один год жизни анкетоответчика? Не он ли является самым важным для определения политического, морального и делового облика человека?

После войны в анкетах появился новый вопрос:

«Проживали ли вы или ваши родственники на территории, временно оккупированной немецкими захватчиками?»

Дельный вопросик! Сколько компрометирующих связей своевременно обнаружил Осиков с помощью новой графы!

Особенно часто любил вспоминать Алексей Митрофанович Осиков один поучительный случай из собственной практики на посту кадровика. Дело было еще в году сорок шестом, вскоре после окончания войны. Явился к нему в отдел кадров оформляться на работу демобилизованный майор, Герой Советского Союза. Сразу не понравился он Осикову: бойкий, развязный, громогласный. Привык, видно, там у себя на фронте командовать: «Вперед! Ура! За мной!»

Сам Осиков на войне не был. Получив в июле сорок первого года «броню», он перекочевал из Москвы вместе со своим учреждением в город Омск, находившийся на почтенном расстоянии от линии фронта. В Омске товарищ Осиков испытал все тяготы и трудности эвакуации. Но кто теперь это ценит! Только и слышно: «фронтовик!», «фронтовик!», «фронтовик!»