Читать «Жить и помнить» онлайн - страница 180
Иван Иулианович Свистунов
…Ночь и вправду уже на исходе. Светлеет в окне край неба. Не спит Феликс. Не спит Ядвига.
Сколько еще ночей не спать им!
5. Первая примерка
Портной, адрес которого дал Юзек, жил на узкой изогнутой грязной улице в районе вокзала. На разных исторических этапах улица называлась по-разному. В царстве Польском в честь наместника великого князя Константина она называлась Константиновской; перед войной ей присвоили имя генерала Рыдз-Смиглы; во время немецкой оккупации на ней появились таблички с готическим шрифтом: «Герингштрассе». Сейчас ее называли Вокзальной.
Ян Дембовский нашел нужный дом, поднялся на второй этаж, позвонил. Дверь открыл мужчина, в полутемной прихожей его лица нельзя было разглядеть.
— Что угодно?
— Прошу прощения. Мне сказали, что здесь живет портной. Вывески нет. Может быть, ошибка?
— Входите. Вам правильно сказали. — В голосе мужчины послышалась усмешка. — Без вывески приходится работать. Налоги, поборы. Лучше скромнее…
Дембовский вошел в маленькую полутемную комнатушку. («Скверно еще живут труженики!») Ни швейной машины, ни других орудий портновской профессии в ней не было. Хозяин стоял спиной к окну, лицо скрывала тень. Но лысый череп и голос показались знакомыми.
— Не могли бы вы сшить мне костюм?
— Пану нужен цивильный? — снова во вкрадчивом знакомом голосе послышалась ирония.
— Да, штатский. Пиджак, брюки.
— Дело несложное, прошу садиться, — и с улыбкой добавил: — Раздевать человека плохо, а одевать всегда хорошо.
Портной, как видно, был не прочь поболтать. Но Ян не стал отвлекаться.
— Мне надо как можно скорей.
— Пану надоела старая форма?
Скрытый, чуть заметный намек послышался в вопросе. Дембовский проговорил сухо:
— Много лет носил.
— Есть люди, которые носят ее всю жизнь, — как бы между прочим заметил портной и отошел от окна. Теперь Дембовский увидел изможденное желтое лицо, поджатые бескровные губы.
— Я им не завидую, — всматривался Ян в собеседника. — Если не ошибаюсь, мы встречались?
Синеватые губы портного скособочились:
— Может быть, все может быть. Все мы на этой земле, как пауки в банке.
Наконец-то Ян вспомнил: буфетчик станционного буфета. Ему он привез письмо из Лондона. Странно!
— Позвольте, не вы ли торгуете в буфете?
Пшебыльский вздохнул:
— Годы, что вы провели за границей, не были легкими. Возрыдала наша польская земля и наполнилась криками скорби. За все приходилось браться. — И поджал губы. — Вы тоже сменили профессию.
Дембовскому не нравились и странная встреча, и такой разговор.
— Закончим с костюмом.
— Не беспокойтесь! Одену вас — мать родная не узнает. Сейчас сниму мерочку. — Пшебыльский вытащил из кармана записную книжку и сантиметр. — Так-с! Согните руку. Вот так. Плечи пошире сделать? Правильное решение — сменить форму. В наши дни не следует лишний раз напоминать о своей службе в иностранной армия.
Дембовский насторожился:
— Вы думаете?
— Скоро и вы так будете думать. Однобортный? С жилетом? — И, опустив сантиметр, сел на стул. — Как живет мой племянник? Вы часто с ним встречались?