Читать «Сказки зимнего перекрестка» онлайн - страница 2

Там смеялись. Заливисто и дразняще, обещающе и чуть-чуть издевательски. Там выставляли моды на охотничьи туалеты. Там турецкий посол Кемаль ухаживал за утомленной красавицей де Граммон так, что казалось, будто даже пальцы его рук светятся любовью. Можно было не сомневаться, он не отойдет от нее ни на шаг. Блистали нежной красотой белокурые барышни Гервег, просватанные в этом сезоне. Гибкой тростинкой, такой тонкой, что ее без труда можно было бы опоясать обручальным кольцом, красовалась в седле ее собственная старшая сестра Изабель. Агнес вздохнула. Здесь она тоже никому не нужна. И дело даже не в том, что она — младшая, самая бесполезная из девиц д’Орбуа. Отец, обремененный ворохом дорогих в содержании дочерей, надо думать, не возражал бы, если бы Агнес самой удалось распорядиться своим замужеством, при том непременном условии, конечно, что здесь не будет ущерба чести ни для нее, ни для семьи. Однако глядел на дочь — когда вообще удостаивал ее взглядом — и не высказывал этой мысли ни ей, ни жене, ни тем более кому-либо постороннему, ибо понимал, что сбагрить Агнес с рук можно только хорошо за нее приплатив.

Трагедия всей жизни Агнес заключалась в том, что она была пухленькая. Нет, боже упаси, не вовсе болезненно одутловатая уродина, сотрясающаяся при смехе и колыхающаяся при ходьбе! Все ее излишки вполне объяснялись щенячьим жиром, и, строго говоря, она была вполне хорошенькой молоденькой девушкой с детскими ямочками на щеках, маленькими ручками и ножками, копной черных кудрей и кожей нежнее персиковой кожуры. Таким причмокивают вслед. Таких щиплют в укромном уголке, и им полагается громко, с удовольствием взвизгивать. И никто на свете не выберет такую девушку возвышенной героиней романа. Агнес ненавидела свое тело: оно никому не позволяло заметить, что она-то как раз и есть самая настоящая благородная принцесса. Оно провоцировало на скотство. Она была задумчива и молчалива, тогда как окружающие почему-то полагали, что она глупа и жеманна. Она бы хотела зваться как-нибудь красиво: Цецилией, например, Патрицией или Милисентой, Глорией или Онор, и досадовала на родителей, отчаявшихся получить долгожданного сына и выпихнувших ее в мир под первым попавшимся, да еще и простонародным именем.

И вот теперь, когда грум подсадил ее в седло, с привычным гоготком пихнув в мягкую попу и отпустив такую шуточку, на какую она никогда бы не рискнула пожаловаться отцу, потому что никогда не смогла бы повторить сказанное вслух, она осталась одна меж двумя группами, первая из которых жаждала что есть мочи рвануться вперед и скрыться из глаз, а вторая не чаяла поскорее отстать и тихо-тихо разъехаться по перелескам.

И вначале все было хорошо. Ее низенькая спокойная кобылка невозмутимо топала по твердой тропке, и казалось, что нет ничего проще, чем развернуть ее головой туда, где сейчас раскачивался подстриженный хвост, и вернуться своим следом, когда ей в самом деле надоест такая охота. Любуясь рисунком темных сосен на бледно-бирюзовом небе, Агнес вела куртуазный диалог за себя и за своего воображаемого кавалера, который, с какой стороны ни глянь, по сравнению с реальными обладал рядом неоспоримых достоинств. Во-первых, он говорил лишь то, что ей хотелось бы слышать. Во-вторых, он был таким, каким ей хотелось бы его видеть. То есть самим совершенством. Он не дышал чесноком, не распускал руки, не хвастал на каждом шагу статями своего коня, былыми охотничьими трофеями, богатством наряда и рыцарскими доблестями. Он ехал по тропке следом за ней, чуть отставая и любуясь изгибом ее стана. М-м, не надо о стане. И когда она наконец сообщила ему, что утомлена и желала бы вернуться домой, не возразил и словом.