Читать «Сказки зимнего перекрестка» онлайн - страница 130

Связь прервалась.

— Как они?

— Держатся молодцом, — грустно ответил Лис. — Хотя им здорово страшно. Оберон пугает их всякой нечистью. Поспешим же, Маб, пока лисята не потеряли рассудок.

— Лис, — умоляюще произнесла Маб. — Уже глухая ночь. Я чую, наступает Черный Час. Ты знаешь, что это такое?

— Я знаю, — сказал Лис. — Но я должен спешить.

— Не валяй дурака! — в исступлении крикнула Маб. — Черный Час — это время реального зла. Даже я боюсь этого часа. Даже звери в своих норах в этот час жмурятся от ужаса. В этот час смерть своим отравленным дыханием пытается уничтожить все живое, и мертвецы встают из могил. Разве мертвый ты поможешь своим детям?

— Что же нам делать?

— Погаси факел.

Гилиан подчинился.

— А теперь иди сюда.

Они спешились и опустились на землю среди корней огромного дерева.

— Лис, — прошептала Маб, — я не причиню вреда ни тебе, ни твоим детям. Как только минет Черный Час, я разбужу тебя. А теперь спи!

Она коснулась рукой его лба, и он, не успев возразить, обрушился в черный душный сон. А Маб принялась плести вокруг себя и него плотную защитную паутину из темноты, тепла своих живых рук и оберегающей нежности.

Оберон, сидя на высоком троне из чугуна, с интересом рассматривал стоявшую перед ним смертную женщину. Воспользовавшись тем, что машина в замке Гилиан была отключена, он проник в ее пылающую обидой и ненавистью душу и предложил мщение. Она приняла его с исступленной радостью. Она стояла у подножия его трона, свободное черное платье облекало ее, ниспадая на базальтовые плиты пола, босые ноги ее, казалось, не испытывали холода. Распущенные золотисто-русые кудри свесились на одно плечо, щеки пылали, и вся она светилась неистовым возбуждением. Она казалась сильфидой, бестелесным духом — так она была хрупка и изящна. Она была дивно хороша — и все же Оберон смотрел на нее с некоторым недоверием… и даже с опаской. Его самого удивила сила ее ненависти.

— Три великих силы есть на свете, — сказал он, — ненависть, любовь и страх. Любовь мы отложим — она не в нашей компетенции. Но даже если любовь не на нашей стороне, мы все равно достаточно могущественны. Леди Роанон, вы оправдали мои надежды. Вы будете вознаграждены. Теперь же… прошу.

Он указал на табурет с витыми ножками и подушкой из черного мха — кто-то из темноты пододвинул его к Роанон. Она села.

Оберон взглянул на детей, сидевших на полу посреди темного зала. Чья-то костлявая рука из темноты делала им «козу», и нечисть вокруг них свистела, хихикала и нашептывала им всякие ужасы. Корсак крепко сжимал руку Ирбиса и стойко удерживал на лице равнодушно-презрительное выражение.

— Подойди сюда, мальчик, — сказал Оберон, улыбаясь. А то, о чем он думал — это было известно лишь ему самому. А думал он о том, каким чудовищем должна быть женщина, без колебаний решившаяся пожертвовать детьми ради мести неверному мужу. Одну такую он уже встречал — ее звали Медея. Втайне он опасался таких женщин.