Читать «Кристалл памяти (сборник)» онлайн - страница 5

Да, все точно. Имеются дефекты в защитной сетке. А про надписи на гербе он и раньше знал. Как-никак сам клише резал. Полжизни, считай, на это дело ушло, и все впустую! Ну разве не обидно?

С неожиданной яростью он скомкал и отшвырнул прочь еще теплую сторублевку.

Единственным предметом, кроме физкультуры, конечно, по которому Клещов в школе, а потом и в училище полиграфистов имел твердую пятерку, было черчение.

Первую свою фальшивку он изготовил пятнадцати лет от роду на клочке синей тетрадной обложки при помощи линейки, школьного рейсфедера и туши. Это был билет в кинотеатр на популярный в то время двухсерийный фильм «Великолепная семерка». Билет получился — лучше настоящего. Правда, сидеть все три часа пришлось на ступеньках в проходе. В дальнейшем свою рисованную продукцию он предпочитал сбывать всяким ротозеям. При этом действовал весьма осмотрительно и был бит всего два раза. В училище Клещов занялся изготовлением медицинских справок, освобождавших от занятий — не задаром, конечно. Печати и штампы перекатывал со старых, использованных бланков свежесваренным крутым яйцом. Научился виртуозно копировать любые почерки. Сгорел по глупости. Понадеявшись, что никто не станет вчитываться в неразборчивые «медицинские» каракули, выставил в очередной справке следующий диагноз: «Вывих пищевода». Разбирательство было долгим и шумным, однако по молодости лет его пожалели — дали доучиться.

Впрочем, все это в конечном итоге можно было считать шуточками. Настоящая работа началась много позже, когда Клещовым уже овладела неудержимая и волнующая страсть к деньгам. Времена «трудные, но светлые» как раз сменились временами легкими, но темными. В памяти Клещова этот исторический момент почему-то ассоциировал с исчезновением в гастрономах колбасы, началом джинсовой эпопеи и первыми судорогами книжного бума. Многие его сверстники, и что самое обидное — даже знакомые, стали обзаводиться машинами, дачами, кооперативными берлогами, импортным барахлом. Не за зарплату, само собой. Всего этого хотелось и Клещову. Да еще как хотелось! Может быть, впервые в жизни он задумался всерьез и надолго. В типографии, где он в то время работал, воровать, кроме газетной бумаги, было нечего. Для карьеры фарцовщика требовались связи, знание языков и наличие некоего первоначального капитала. Заниматься выращиванием ранних овощей, цветов или пушных зверей он не собирался. Не лежала его душа и к «шабашкам» в сельской местности. Единственное, что он умел делать в совершенстве — чертить, рисовать, копировать. Вывод напрашивался сам собой. Первую фальшивую десятку он рисовал целый месяц, все вечера напролет. На разгрузке вагонов за тот же срок можно было заработать во много раз больше.

Однако Клещов верил в свою звезду и был терпелив. За зиму он основательно подпортил зрение, но набил руку. Трудностей со сбытом на первых порах не было, однако во время пятой или шестой попытки, уже подходя с покупками к кассе, он заметил, что каждый предъявленный червонец подвергается скрупулезному осмотру. Как на беду, других денег у Клещова с собой не имелось. Он попробовал повернуть назад — не удалось, напирала нахватавшаяся дефицитов толпа. Пришлось притвориться безденежным пьяницей. Из магазина его выдворили за шкирку, к счастью без мордобития. Наутро Клещов ощутил где-то в сердце тоненькое булавочное острие, которое впоследствии всегда сопровождало его, то почти исчезая на время, то разрастаясь до размеров кинжала.