Читать «Тетрадь слов» онлайн - страница 23

16.11.1992

(альбомы «ЖИВОЙ», «КРУГОСВЕТКА»)

В небе полном звезд

(Текст — С. Сурганова)

В небе полном звезд — имя твое. В небе полном любви — нет твоих глаз… Мы куплены все за сверкающий грош фальшивых улыбок, бессмысленных фраз. В небе полном звезд — имя твое. В мире полном любви — нет тебя. Возвращаясь в свое пустое жилье, ты приносишь в ладонях только след дождя. За твоей спиной усталость и боль, только это все ты не бери с собой. В ту дорогу, что я приглашаю тебя, мы возьмем десять струн и четыре крыла. В небе полном звезд ляжет наш путь. В мире полном любви сможем сомкнуть квартет наших мудрых и ласковых рук, забвенью придав все тревоги разлук. Все та же тональность и те же слова, но с большей любовью говорю тебе: «Моя доминанта пусть будет слышна сквозь шум самолетов и тающий снег!»

18.02.1992

(альбом «ЖИВОЙ»)

* * *

Где-то между стихами Татьяны Хмельник и песней Аллы Пугачевой «Расскажите, птицы…». Такая широта, такой полет…

Вот так нескладно

(Текст — С. Сурганова)

Вот так нескладно, вполголоса ни о чем не прошу тебя. Только, если возможно, немножечко посиди тихо возле меня. Без приставки к себе «осторожно» и со словом к тебе «нельзя» я скитаюсь озябшим волчонком в малахитовой зелени дня. Как жаль, что в жизни нет спроса с тех, кто может летать. Как жаль, что нет запроса на тех, кто умеет ждать. Ритмичность пульсации вправе сказать, что нет перемен. Но вряд ли в замочную скважину увидишь весь мир как он есть. И сложность не в том, что вы были. А сложность вся в том, что вы есть, безумье мое и бессилье — рядом с теми, кому буду петь всю жизнь, а может, и больше. И если вдруг спросит мой друг: «Малыш, ты был счастлив?» Отвечу: «Быть может, и чаще, чем сотни вокруг». Вот так нескладно, вполголоса себе иногда говорю: «Не стоит так часто вторгаться в чужое сознанье со словом „люблю!“».

15.05.1992

(альбом «ПРОВЕРЕНО ВРЕМЕНЕМ», часть 1 «Вечное движение»)

Дождь

(Текст — Ф.-Г. Лорка в переводе В. Парнаха)

Есть в дожде откровенье — потаенная нежность И старинная сладость примиренной дремоты, пробуждается с ним безыскусная песня, и трепещет душа усыпленной природы. Это землю лобзают поцелуем лазурным, первобытное снова оживает поверье. Сочетаются Небо и Земля, как впервые, и великая кротость разлита в предвечерье. […] Роковое томленье по загубленной жизни, неотступную думу: «Все напрасно, все поздно!» и ли призрак тревожный невозможного утра и страдание плоти, где таится угроза. В этом сером звучанье пробуждается нежность, небо нашего сердца просияет глубоко, но надежды невольно обращаются в скорби, созерцая погибель этих капель на стеклах. […] Тишине ты лепечешь первобытную песню и листве повторяешь золотое преданье, а пустынное сердце постигает их горько в безысходной и черной пентаграмме страданья. В сердце те же печали, что в дожде просветленном, примиренная скорбь о несбыточном часе. Для меня в небесах возникает созвездье, но мешает мне сердце созерцать это счастье.