Читать «Газета "Своими Именами" №14 от 05.04.2011» онлайн - страница 71

Пожалуй, самый любопытный эпизод, отраженный в архивных бумагах, связан с отказом президента США Джеральда Форда принять Солженицына в Белом доме в июле 1975 года. Американского лидера можно было понять - он как раз собирался в Хельсинки для подписания Заключительного акта Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе. По свидетельству газеты “Нью-Йорк таймс”, Форд и сам был “настро-ен против встречи” с писателем-диссидентом, а к тому же “позволил себя уговорить” советникам, прежде всего тогдашнему госсекретарю США Генри Киссинджеру. После этого, однако, бывший советский зэк поставил американской администрации пропагандистский мат в два хода. Сначала наиболее консервативные законодатели и профсоюзные лидеры в США подняли шум вокруг якобы нанесенной ему обиды, а затем, когда его уже вроде бы готовы были все же принять в Белом доме, он сам позвонил в ту же “Нью-Йорк таймс” и объяснил, что изначально не видел особого смысла во встрече с Фордом. По его словам, он рассматривал готовившийся хельсинкский Заключительный акт как “предательство Восточной Европы, официальное признание ее навечного порабощения”. “Если бы у меня была надежда отговорить его от подписания этого договора, - сказал Солженицын о Форде, - я бы сам добивался такой встречи. Однако, подобной надежды нет”.

* * *

Уехав из-под надзора КГБ СССР в Америку, Сергей Довлатов сразу оказался “под колпаком” ФБР США. Об этом свидетельствуют материалы из архивов американского сыскного и контрразведывательного ведомства, предоставленные по запросу корр. ИТАР-ТАСС на основании закона о свободе информации. Первые из этих материалов датированы 6 ноября 1979 г, речь в них идет о еще летних собеседованиях по поводу Довлатова. Дата прибытия писателя в США из Вены - 22 февраля того же года.

В сопроводительной записке из ФБР указывается, что там изучили по запросу 101 лист документов из следственного дела Довлатова в нью-йоркском представительстве Бюро и решили рассекретить 63 из них. При этом уточняется, что рассматривалось только досье самого Довлатова, а упоминания о нем в других делах в расчет не принимались, поскольку “по опыту известно, что такие упоминания как правило содержат информацию, схожую со сведениями в основном деле”.

Почти все имена и значительная часть текста в документах вымараны цензурой. Наконец, следует упомянуть, что, согласно присланным бумагам, изначально дел было два - на “Сергия Довлатова-Мечика” и на Сергея Донатовича Довлатова. Убедившись, что это один и тот же человек, ФБР в январе 1980 г. дела объединило. Почему Довлатов попал “в разработку” американской спецслужбы, в рассекреченных документах прямо не объясняется.

Судя по сохранившимся фрагментам текста, ФБР интересовали прежде всего его планы издания русскоязычной газеты, источники ее финансирования, взаимоотношения в эмигрантских кругах Нью-Йорка. При личных собеседованиях спрашивали Довлатова и о том, не было ли у него контактов с советской разведкой, а после переезда в США - вообще с любыми советскими гражданами, не располагал ли он какой-нибудь потенциально полезной для США научно-технической информацией. Согласно отчетам, отвечать он не отказывался, но при этом подчеркивал, что никаких секретов не знает и что его оценки - не более чем личное мнение. И если в ноябре 1979 г ФБР еще “выудило” из него и запротоколировало слова о том, что издававшаяся в штате Нью-Джерси газета “Голос родины” “могла быть” связана с СССР, а ее сотрудники - и с советской разведкой (хотя и тогда он подчеркивал, что это лишь предположение), то уже в январе 1983 г., пообвыкшись за океаном, он говорил фэбээровцам, что, на его взгляд, эмиграция не представляет никакого интереса для советской разведки, поскольку заведомо не имеет доступа к американской военной и технической информации. Это был уже период, когда у Довлатова готовилась к изданию в США книга, его рассказы печатались в престижном журнале “Нью-Йоркер”, а сам он регулярно выступал на радио “Свобода”. Все это тоже отражено в отчете.