Читать «Немецкий мальчик» онлайн - страница 204

Майкл стал ночевать в студии и спас от краха иллюзию их совместной жизни, «совершенно несемейной и неподобающей», как однажды выразилась Фрэнки. Майкл запросто мог пойти гулять на заре, а Фрэнки спокойно спала до обеда. Франческе эта полная несовместимость доказывала, что в их семье нет места условностям, а значит, у них удачный брак.

«Майкл, ты уникален! — однажды воскликнула Франческа. — Ты… я тебя даже вообразить не могу!»

Война и беременность Франчески принесли обоим некое беспомощное умиротворение. Личные амбиции внезапно отошли на второй план. Когда Майклу дали отпуск, а Франческу выписали из больницы, они целый месяц прожили вместе и почти влюбились друг в друга.

Майкл расхаживал взад-вперед по спальне, укачивая новорожденного сына, а Фрэнки в ярком шелковом кимоно сидела у камина, обхватив колени руками, и курила. Период, когда они, как прежде, были просто довольны присутствием друг друга, Майкл считал самым лучшим.

Майкл любил и темные глаза Фрэнки, и проседь в ее волосах. Когда видел обнаженной, хотел рисовать ее тело — тонкую кость, полупрозрачную кожу… А вот желание прикоснуться к ней возникало редко.

Майкл и Фрэнки говорили о том, как чудесна будет жизнь, когда война закончится и они станут настоящей семьей. Но эти мечты не отражали истинной сущности самих мечтающих.

Потом Майкла послали в Тобрук, а Франческа осталась мучиться в Лондоне. Она писала ему храбрые письма, которые иногда трогали, иногда смешили. Жизнь была тяжела, но бежать в деревню для Фрэнки было немыслимо. «Я свихнусь, Майкл. Знаю я ваши английские деревни — сплошная грязь и лепешки. Да меня тишина проглотит и не подавится». Через год она вместе с малышом уехала к сестре в Вайоминг.

Когда война закончилась, Майкл вернулся в Лондон, забрал свои вещи из дома в Блумсбери и переселился в студию.

Что это за брак такой был у них с Франческой? В письмах они никогда не говорили, что все кончено, и порой Фрэнки писала, что, быть может, вернется в Лондон, когда жизнь станет полегче. К себе в Америку она Майкла не звала, и он понял, что ехать не стоит: на расстоянии Фрэнки проще верить в красивую сказку о нем.

Итак, он был один, но со временем понял, что свобода не легче жизни с Франческой. На счете в банке всегда были деньги — ему платили за картины, а иногда что-то переводила Фрэнки. Если бы хотел, он мог заводить любовниц и заниматься чем пожелает. Ему вот-вот стукнет сорок, и время превратилось в весенний наводок, у которого нет ни берегов, ни течения.

Лондон помрачнел. Победе нужно радоваться, а в городе царила опустошенность, сбивающая с толку и унылая. Горе и тягости и измучили людей, и порой последствия казались не легче самой войны.

Однажды Майкл укрылся от дождя в кинотеатре. Он сидел в мерцающем мраке и смотрел кинохронику, в которой живые скелеты с застывшими глазами висели на заборах из колючей проволоки. Лишенные не только одежды, но и плоти, люди казались не голыми, а бестелесными. Они страдали, но Майклу чудилось, что они жалеют его: «Убогий невежда! Ничего не знаешь о себе подобных, а еще художник!»