Читать «Современная литература: Евпланов Андрей Яковлевич. Коллекционер» онлайн - страница 56

кто-нибудь вдруг ее о чем-то спрашивал, а она отвечала невпопад, он думал,

что это оттого, что она мысленно все еще там - в стране высоких людей.

Такая мечтательная девушка должна много читать, - решил Петр, - и

записался в библиотеку. Каждый день он раскрывал перед собой том

энциклопедии, и прочитывал десять страниц, а потом по несколько раз

прокручивал прочитанное в памяти. Получалось, что одну неделю он думал

только на букву "и", а другую только на "к".

Сестра посоветовала ему стихи, и он обложился Есениным, Блоком и

Евтушенко. В стихах было что-то магическое, любая истина, вроде "в

холодную погоду надо теплее одеваться", если ее написать стихом

приобретала, какой-то особый смысл.

Однажды Петру почему-то взбрело в голову, что такая девушка, как

Вероника, просто не может не любить музыку. Он представлял ее за

фортепьяно, в комнате с распахнутыми в сад окнами, как в каком-нибудь

фильме про старые времена. Он поехал в Москву, купил там пластинку с

венгерскими танцами Брамса, слушал ее каждый день, и представлял, что это

играет не какой-то там Эмиль Гилельс, как было написано на обложке, а его

Вероника в комнате с окнами, распахнутыми в сад

В общем, парень свихнулся, как это обычно бывает с ребятами его

возраста, склонными к романтически переживаниям.

Он не знал, что ему делать со своей любовью, но инстинктивно

старался быть поближе к кумиру. И вот однажды в школьном буфете, он

услышал ее серебряный голос, который не спутал бы с тысячью других. Она

разговаривала с подругой.

-Ты Чашкина из 10 "Б" знаешь?

-Ага.

- Так вот, он пригласил меня в кино, сидел и бздел весь сеанс, как

козел. На нас люди оборачивались.

- Наверно черного хлеба наелся или горохового супа.

- Мне насрать, только я с ним больше никуда не пойду. Со стыда сквозь

землю хотелось провалиться, а он после сеанса еще целоваться полез.

Грубые слова для кирсановских ребят были так же естественны, как

грязь под ногтями, это был их родной язык. Но с образом Вероники, который

сложился в сознании Петра, они никак не вязались. Ангел раскрыл рот, но

вместо небесного пения раздался собачий лай.

Цветок любви засох в одночасье, и его выкинули на помойку, но сосуд,

где он цвел и благоухал, оставался пустым. После этого случая Петр навсегда

покончил с кумирами, а заодно и с самосовершенствованием. Он сдал в

библиотеку поэтические сборники, забросил под диван Брамса, и пошел

учиться плотницкому делу в вольную бригаду к своему дяде.

С некоторых пор он сошелся с женщиной по прозвищу Котлета. Она

работала в столовой пансионата связистов, но прозвище получила не за это, а

за то, что ее "жарили" все кому не лень. Это была женщина с торсом

дискоболки и лицом вохровки.

Петра она встречала с мрачной улыбкой и без всяких прелюдий

укладывала в койку. Ее большое тело постоянно требовало общения, чего

нельзя было сказать о голове. Из всего, что она произносила, самым

значительным был вопрос: "Ну, как там?". Причем, это могло касаться и

погоды, и политики, и полового акта.

Впрочем, Петра это, казалось, вполне устраивало, он относился к ней