Читать «100 великих загадок русской истории» онлайн - страница 4

Небезынтересно также, что в ту эпоху, когда проповедовал Иисус, обширной Римской империей, и в том числе Сирийской ее провинцией, частью которой значилась Галилея, правил император Тиберий. Поэтому дощечка может указывать также и на временной период, близкий Тиберию.

Очень интересен образ «ясна туча». В точности такой же встречаем в предании о Рождестве Христовом, записанном Иустином Философом из Сихема (нынешний Неаполь), жившим в Палестине во II веке. «Ночью, на пути в Вифлеем, пришло Марии время родить. Иосиф поместил Ее в пещере, в которой держали скот, а сам отправился искать повитух. И вдруг произошло нечто странное. Иосиф шел, но не двигался. Глядел на небо и видел, что остановился небесный свод. Все остановилось и на земле. Животные перестали жевать. Пастух, поднявший кнут, замер. Вкушавшие при дороге пищу не донесли руки к устам своим. В это мгновение родился Сын Божий. Иосиф же, найдя повитуху, говорил ей, что помощи ожидает Дева, которая обручена ему, но не жена, и зачала от Духа Святого. Повитуха пошла с Иосифом, и они увидели: «некое ясное облако озарило пещеру, воссиял свет великий…»

Два слова «ясна туча», поставленные рядом, производят впечатление сродни словам «черный снег» или «сладкая соль». То есть такое выдумать – невозможно! Но если человек пытается передать непосредственное впечатление от поразившего его необыкновенного события, он как раз употребляет именно необычные сочетания слов.

Психологически это, может быть, наиболее значимый аргумент, позволяющий утверждать: в каком-то поколении учителями новгородских волхвов (хранителей Велесовой книги) были странники, видевшие Младенца собственными глазами. Невероятно! – скажет наш современник. А между тем на Руси еще несколько веков назад считали именно так. На суздальской иконе «Рождество Христово» (XVI в.) волхвы изображены в характерной русской одежде – отороченные мехом плащи и шапки. Такие одеяния не встречаются на иконах, посвященных иным событиям эпохи Христа. Подобное можно видеть лишь на образах уже русских святых, например Бориса и Глеба. Причем все остальные фигуры суздальского «Рождества» – повитухи, пастух, Иосиф – облечены в одежды, обычные в Палестине: покрывала от солнца, широкополые шляпы.

«Рождество» суздальское отображает ясно не одну лишь пещеру, но также гору. А между тем о горе не говорит ни один источник, за исключением древнерусской ведической легенды. Иконописцы еще не столь далекого прошлого принимали этот канон. Они же и воспринимали «волхвов с Востока» как русов. Ибо православные иконописцы отказывались изображать одного из волхвов «очень смуглым», несмотря на то что так требовал канон византийский.

Подобное упорство не было безосновательным. О том свидетельствуют новейшие исследования о перемещениях народов за длительные исторические периоды. Известный писатель и историк Владимир Щербаков полагает: географически близкий к Тивериаде трояно-фракийский регион во времена Иисуса Христа был… русским. Фракийское племя, объединившее другие племена этой области, называло само себя русами. Античные же авторы именовали их одрюсами. Владимир Щербаков приводит не только описание внешности и обычаев, но также имена великих князей русов-одрюсов: Садко, Сев, Котко… В первые века по Р.Х. началось великое переселение народов трояно-фракийского региона на север. Одрюсы пришли из Фракии на Днепр… Щербаков прямо говорит о том, что Киевской Руси предшествовала Русь Фракийская. Так что предшественникам новгородских волхвов не надо было преодолевать во времена Святого семейства слишком большое расстояние, чтобы оказаться в Палестине.