Читать «Сентиментальные агенты в Империи Волиен» онлайн - страница 34

Из группы Колдера послышались сердитые возгласы, и Колдер крикнул:

— Давай, парень, ближе к делу: какие у тебя конкретные предложения?

Инсент, прерванный на полуслове, неопределенно улыбался, в сильном возбуждении от собственной риторики. Руки у него подрагивали, и губы тоже.

Кролгул тихонько подсказал:

— Конкретное предложение! Вы говорите о действии, о поступке! Я вам скажу, какой поступок ждет, чтобы вы…

— …наполнили его исторической неизбежностью… — подхватил Инсент почти нерешительно, потому что его запал был прерван на взлете, и он не мог его восстановить.

— Да, — голос Кролгула стал громче, — этот поступок даст понять вашим тиранам, которые…

— …жиреют на ваших мучениях! — воскликнул Инсент. А дальше голос Кролгула:

— Грайс Ненасытная Утроба, любимчик Волиена, символ Волиена, он ведь тут у вас представляет собой Волиен; хватайте его и…

— Хватайте Грайса! — заорал Инсент, подпрыгивая. — Тащите его к… к…

— На суд истории, — подсказал Кролгул. И почти незаметным жестом заставил Инсента умолкнуть, так что тот теперь стоял с разинутым ртом и с полузакрытыми глазами; — ну прямо сомнамбула или человек, впавший в транс. Вдруг из толпы рабочих раздался крик:

— Да, это в самую точку, надо притянуть Грайса к суду, давайте его…

— Долой его! — снова включился Инсент. — Мы вытащим его из роскошного дворца, мы заставим его стоять тут, в зале суда, среди нас всех…

— Среди народа, — снова подсказал Кролгул, — и Инсент погиб. Он стоял среди нас, подняв руки над головой, и, казалось, пульсировал и светился жизнью, которую в него вдохнул Кролгул. Теперь Инсент бесконтрольно принадлежал ему, и каждый из тех, кто присутствовал в этом зале суда, потянулся к нему с какой-то тоской, охваченный сильным желанием. Должен признаться, Джохор, что и меня вдруг охватило это же чувство. Какими же мелкими, жалкими, скудными показались мне вдруг все наши усилия, особенно наш стиль речи, такой холодный, сдержанный, элитный. Я представлял, каким кажусь шахтерам в эту минуту: спокойно сижу тут, посторонний для них, чуждый их жизни, их борьбе, равнодушный и бесстрастный.

Но я знал, что меня будут слушать, именно из-за моей сдержанности, и еще потому, что все, что бы я ни сказал, должно показаться им несправедливым, даже грубым; и я заметил, не повышая голоса, не изображая готовности к самопожертвованию и потерям:

— Ну, выгоните вы Грайса из его резиденции, ну, даже убьете его, что изменится? С Волиена вам тут же пришлют нового губернатора, и как бы новый не оказался похуже.

Раздался недовольный ропот. Шахтеры не сводили глаз с экзальтированного Инсента, как будто у них отнимали последнюю надежду. Но Колдер все же кинул на меня только один взгляд, и такой неприязненный, что я по своей слабости воспринял его болезненно.