Читать «Убить Петра Великого» онлайн - страница 80

* * *

В избу к солдатке Степан Глебов вернулся только под самое утро. Разобиженная, она открыла щеколду и, едва взглянув на полюбовника, удалилась в избу.

Оно и к лучшему. В наступившее утро Степану Глебову было не до разговоров. Сладость познается только в настоящей любви. Прожив тридцать с лишним годков, Степан Глебов теперь понимал, что прежние его отношения с бабами были всего лишь баловством, а то, что приключилось нынешней ночью — настоящее чувство. Оказывается, нужно попробовать полсотни девок, чтобы понять истину.

Несмотря на бессонную ночь, уснуть Степан не мог. Долго ворочался, прислушиваясь к вздохам хозяйки.

На следующий день ближе к полудню заявился Назар Маршавин. Уверенно протопал через избу прямиком к разнежившемуся Глебову. Отыскал в углу кувшин с брагой и, крякнув от удовольствия, налил полную братину.

Толкнув под локоть задремавшего было Глебова, Маршавин мелко хихикнул:

— Ну и каково оно с царевной-то, а? Наверное, как-то по-особенному?

В какой-то момент Степан вдруг ощутил невероятную потребность поделиться пережитым. Поведать об испытанном, рассказать, какая упругая и нежная кожа у царицы, о том, что у самого паха имеется родимое пятно светло-коричневого цвета величиной с фасоль. Не удержавшись, он прикоснулся к нему губами, вызвав невольный восторг государыни. И даже когда уходил от нее утром, никак не мог поверить в состоявшееся счастье. Откинув одеяло, Евдокия тихо посапывала, обнажив бок. Исподнее аккуратно уложено на табурете, поверх которого, провалившись в ткань, торчал золотой крест, снятый с шеи царицы.

Вспомнив протяжный стон царевны, когда они в размеренном и быстром темпе вбежали на самый верх блаженства, Степан счастливо улыбнулся. Было!

Глебов приподнялся, присел на свободный стул, а потом усмехнулся в ехидную физиономию Маршавина:

— А с чего ты взял, что было?

С минуту подьячий непонимающе хлопал белесыми ресницами, пытаясь отыскать в лице Глебова лукавинку. Однако его встречали строгие серьезные глаза. Окольничий шутить не собирался.

Отодвинув от себя братину с брагой, Маршавин нахмурился:

— Так ты же только утром оттуда вышел? Али не так?

Брага, сердито плеснувшись через край братины, расползлась по столу, испачкав кафтан Глебова. Брезгливо отряхнув промокший рукав, Степан спросил:

— А ты видел, как я выходил?

— Не довелось, — честно признался подьячий. — Только ты ведь постучать должен был, когда на государыню… того… залезешь.

— А я постучал?

— Не слыхал.

— Вот, стало быть, и не залезал! — веско изрек Степан. — Царица наша, матушка, святая!

— Куда же ты тогда запропастился? — недоверчиво сверлил подьячий Глебова поросячьими глазками.

— Постоял немного в трапезной, а потом в другую дверь вышел, — отвечал Степан и крепко пригубил братину, стараясь спрятать накатившее ощущение счастья.

— Где же ты тогда всю ночь был? — продолжал допытываться Маршавин.

Глебов оторвался от братины, утер рукавом усы:

— Тут в селе вдовушка одна дородная живет. Телеса — во! — выставил он впереди себя ладони. — Шажок делает, а у нее все колыхается, как свиной студень. Такую подержать — одна приятность. Вот я ее и держал всю ночь.