Читать «Окна на север. Вторая книга стихов.» онлайн - страница 7

Ирина Николаевна Кнорринг

«От Бога спасенья не жди…»

От Бога спасенья не жди! За боль огневую в груди. За то, что у воли подрезаны крылья. За сладкое и неживое безсилье. За то, что теперь не поймешь, Где правда, где ложь. За все неживые, пустые года. За испепеляющее «никогда». За трудное, страшное слово: «уйди». За все, что тебя стережет впереди, — Спасенья — прощенья — не жди.

1935

«Сегодня день — совсем вчерашний…»

Сегодня день — совсем вчерашний. В пустом окне — пустой рассвет. Бормочет дождь с тоской всегдашней О том, чего на свете нет. Навстречу солнцу и свободе, В туманной утренней дали, За счастьем призрачным уходят В пустое море корабли. О несвершившемся тоскуя, Маня в чужие города, Звеня надеждой в даль пустую Скользят стальные поезда. И призрачно-неуловимы, Из темноты, из тесноты, В пустое небо синим дымом Летят последние мечты. И так легко с сознаньем ясным, Не сбившись с трезвого пути, Из жизни темной и прекрасной В пустую вечность перейти.

1935

«День догорит в неубранном саду…»

День догорит в неубранном саду. В палате электричество потушат. Сиделка подойдет: «уже в бреду». Посмотрит пульс — все медленней и глуше. Сама без сна, мешая спать другим, Не буду я ни тосковать, ни биться… Прозрачный синий полумрак. Шаги… А жизни-то осталось — в белом шприце. Еще укол. В бреду иль наяву? Зрачки расширятся, окостянеют… Должно быть, — никого не позову. Должно быть, — ни о чем не пожалею… Так ночь пройдет. Блеснет заря вдали. Туман дома окутает, как саван. И в это утро я уйду с земли. Безропотно. Бестрепетно. Бесславно.

1936

«Помню — поезд бесшумно рвануло…»

Стану думать, что скучаешь

Ты в чужом краю…

Помню, — поезд бесшумно рвануло. Твой последний, растерянный взгляд… (Средь вокзального шума и гула Ничего не воротишь назад). Пустота и безжизненность улиц… (Что мне делать с такой пустотой?) Об игрушки твои споткнулась В темноте возвратившись домой. Вот опять — дожди, непогода, Гнет ничем не оправданных дней… Вот опять — пустота и свобода. Уже горько знакомая мне. На лазурно-седом океане Ты во сне встречаешь зарю… И я слышу твое дыханье, На пустую кроватку смотрю. Твои письма всего мне дороже, (Не читать их, — любовно беречь), Хоть не сам ты их пишешь, быть может, Хоть мертва в них французская речь. И мне чудится, как вечерами, Среди мирно уснувших детей, Ты тоскуешь о доме, о маме, Об уютной кроватке своей.

1936