Читать «Окна на север. Вторая книга стихов.» онлайн - страница 3

«Спасибо за жаркое лето…»

Спасибо за жаркое лето И дали несжатых полей. За проблески яркого света На слишком несветлой земле. За письма — почти человечьи, — Без литературных прикрас. За радость нечаянной встречи, Друг к другу подвинувшей нас. За шум урагана ночного И горечь последней любви. За неповторимое слово, Жестокое слово: «живи!».

1932

ТИШИНА

Я не забуду темных зданий, Больших, нагроможденных лет. Ни встреч, ни грустных расставаний Я здесь не позабуду, нет. Я говорю, что не покину, Не променяю никогда На эту тихую равнину Мятущиеся города. Но потаенным знаньем знаю, Себе безмолвно говорю, Что жадно я в себя вбираю Густую, тихую зарю. Что суета проходит мимо, А дни по новому полны Почти до боли ощутимой, С ума сводящей тишины. И больше ничего не надо — Ни встреч, ни жалоб, ни стихов, — Когда в траве высокой сада Мелькают зонтики цветов. Когда в кустах белеют розы, И так прозрачны вечера, И запах теплого навоза Летит с соседнего двора. Когда стихает голос ветра, И дышит пьяная земля, Когда на много километров — Одни пшеничные поля.

1932

ВЕТЕР

Е.А.Голенищевой-Кутузовой

I.«Навеки — вот эти обои…»

Навеки — вот эти обои, Тареоки на круглом столе, И небо — такое седое — Над ширью несжатых полей. За садом — мычанье коровы, И в дымчатых тучах закат. И крики мальчишек в столовой — Из мира иного звучат. Растерянность в каждом ответе, Удушливый дым папирос. Да ветер, озлобленный ветер, Как с цепи сорвавшийся пес.

II.«Все эти дни беспутный ветер…»

Все эти дни беспутный ветер Шумел в саду, шумел в полях. Взметались ветви, словно плети, И мерзла старая земля… Сидели дома, толковали Все об одном: да что? да как?… И заволакивались дали В сырой вечерний полумрак. Должно быть стал совсем несносен И тихий сад, и тихий дом. И дым от крепкой папиросы Висел, как ладан, над столом. За эти дни покрылись лица Непоправимой белизной. А в поле тихая пшеница Казаться стала золотой. И над жестоким расставаньем, — Над грудой равнодушных дел, — Над человеческим страданьем — Холодный ветер свирепел.

1932