Читать «Царское гадание» онлайн - страница 40

— Да, почти всё, — ответила старушка. — Тесто подошло, жаркое все заготовлено. А дальше и готовить нечего. Сама знаешь, что конфет и сластей всяких до Нового года не переесть. Да, гляди, директор и еще пришлет. Невесть только, в чью они глотку все это насылают? Нам с тобой хватает и десятой доли того, что привозят.

— Ну так вот что: возьмите сейчас извозчика… только непременно извозчика, не вздумайте пешком идти.

— Ну, ну, ладно! Куда ехать-то?

— К Грише. Он сейчас дома. Ему негде быть: репетиции сегодня нет. Да и не ходит он никуда!

— Ну, и что же мне у него делать, у Гриши твоего?

— Передайте вы ему свои деньги и толком скажите и растолкуйте, что они вами нажиты и скоплены, что не мои это деньги!

— А ему какое дело? Что он над тобой за опекун и что в твоих деньгах дурного? Я тебя опорочить никому не позволю, у тебя грош тоже трудовой. Ишь, как тебя публика-то любит да одобряет. Попусту всем театром хлопать да кричать не станут!

— Ну и что же из этого? Что вы хотите этим сказать?

— А то и хочу сказать, что от тебя деньги взять никому не зазорно! Вижу я все и понимаю. Да добра ты не в меру, сердце у тебя больно отходчиво! На меня бы напал, я бы не стерпела!

— Ну, мама, каждый по-своему рассуждает! Исполните мою просьбу?

— Исполню! Хотя и через силу, а исполню!

— У Гриши брат в больнице умирает — тиф у него, простудился он, потому что пальто теплого не было!

— Какой брат? Ведь его брат в училище?

— Выгнали, на улицу выгнали! — простонала Асенкова.

— Выгнали? За что?

— За бедность, мама, за одну только бедность! Экзамена он не выдержал. Другому бы переэкзаменовку дали, а он на казенный счет воспитывался, ну, его и выгнали! Понимаете вы? Раздетого на улицу холодную выгнали! Он и простудился, и лежит теперь в больнице! Поняли?

— А Григорий из-за гордыни своей глупой, из-за фанаберии богопротивной без помощи его оставил и без призора бросил? Ну и люди нынче пошли! И ты тоже хороша, Варюша! Вчера небось про все это узнала?

— Да, вчера!

— Так чего же ты мне-то не сказала? Я бы уж давным-давно и побывала у него, и снесла ему всего.

— Нет, мама, идти к больному нельзя. Тиф пристает!

— И то правда! Ну, сиделку вызвала бы, заплатила бы ей. Корыстны они, ой, корыстны! В какой он больнице-то, бедняжка?

— Не знаю, мама, ничего не знаю! Вы не к нему идите, а к Грише. Заставьте его от вас деньги принять, объясните ему, что не мои это деньги, что не я их даю.

— Да оно и подлинно не ты даешь! Я от тебя их назад не возьму. Я их на гроб себе берегла, боялась, что как помру, так тебе не на что будет в могилу меня опустить. Ну, а теперь отошла от меня эта забота! Знаю я, что на гроб хватит… и незачем мне деньги эти самые беречь! Гриша сам мне их отдаст, отработает. Хороший человек наш Гриша! Сердце у него жестокое, невыносливое, а человек он честный и хороший!

Вскоре же старушка отправилась исполнять великодушное поручение дочери, однако вернулась довольно быстро.

Молодого Нечаева она застала дома. У него только что перед нею был сторож из больницы. Братишке стало лучше, и он прислал попросить тарелку «своего» домашнего бульона.