Читать «Утро без рассвета. Колыма» онлайн - страница 265

Яровой просматривает записи дальше. Вот Клещ. Долго обламывали его по лагерям. Выколачивали независимость. Прививали иное отношение к жизни, к работе. Требовали. Наказывали за малейшую оплошку. Он и усвоил. Все усвоил. А жизнь его за это и наказала. Точность… Даже рьяный враг Беника— начальник милиции и тот уверен, что убивать Клещ не станет. Пугливым, мол, стал. Лагеря помнит. Не захочет попадать в них снова. Всего боится. Яровой усмехается. Начальник милиции плохо знал людей подобного сорта. Беник… Уж о нем-то Яровой был наслышан. Даже убийцы боялись Клеща. Воры никогда ему не перечили. О жестокости Беника наверное и теперь помнят все одесские «малины». И вдруг он стал трусом? Нет, майор! Трусость и осторожность — понятия разные. Там, в Тигиле, он был на поселении. То есть между лагерем и свободой. Один неверный шаг и опять срок, лагерь. А вот до свободы — куда как труднее. Вот и решил отдать предпочтение осторожности. Чтоб на свободу выйти.

Этому не просто сменить взгляды. А убеждениями своими — легко не поступится. И, как знать, возможно, вы, майор, своими руками толкнули Беню на путь к безысходности, так часто ведущей к преступлению. Ведь в жизни его была одна — сестра. А вы молчали. Так зачем? Либо вообще бы не говорили о ней, либо сразу, по приезде б сказали. Кому нужна была эта молчанка. Родные сами меж собой разобрались бы. И разве можно взвалить на плечи человека вину в смерти его сестры, когда ты сам во многом виноват. У Клеща и своих ошибок хватает. Кругом виноват. Перед всеми. На свободе и в лагере, на поселении и в работе. Всегда виноват. За то, что растил сестру — виноват! Потому что был не просто братом, а и вором. Ушла, как от вора, отказалась, как от вора, забыла, как вора, стыдилась, как вора! А было ль место в ее сердце для него, как для брата?! Ведь он вор! Но и вором любил и помнил, и искал ее, как свою сестру! Как мы все зачерствели!..

Отчаянье, усталость от жизни, смерть сестры — могли толкнуть на прежний путь. Остановить его было некому. Жить незачем. Даже переписку с племянниками под угрозой запретил майор! Что осталось в жизни бывшего зэка? Сознание никчемности? Горечь ошибок? И ни малейшего просвета в будущем. Это как бесконечная дорога в ночи. Дорога без конца и цели. Дорога в одиночку. С его характером срыв вполне возможен. Нет рассвета! Пусть будет конец пути! Неважно, что его он приблизил своими руками. Всем нужна определенность. И ему… Не меньше, чем другим. Для этого Скальп— не просто враг. Это — антипод! И его он воспринимал как укор себе. Его жизнь была равнозначна его смерти. Смириться? Вряд ли? Клещ, как и Муха, не умел прощать. Забывать и тем более. Где он был в марте в день убийства?

Гиря. Этому повезло. Хотел— смерть, получил— жизнь. И не у кого-нибудь, у своего врага ее отнял! Возможна ли большая награда? Теперь у Семена будет ребенок. Сын или дочь. Неважно кто! Но он получит продолжение. Свое. И наказал врага… Отнял у него бесспорное оружие — его щит, постоянного свидетеля, спутника, заступницу и подругу. Плохо, когда мужчина видит в женщине все это, а не любимого человека. Когда ему нужна только опора. Значит слаб стал. Не мог постоять сам за себя. Что ж, вместо смерти врага,