Читать «Сорок правил любви» онлайн - страница 29

Согласно календарю майя, сегодня хороший день. Большая часть астрологических перемещений пока в пути и возвещает о новом человеческом сознании. Мне следует поспешить и отправить Вам это послание до захода солнца, то есть до конца сегодняшнего дня.

Любовь может настичь Вас, когда и где Вы меньше всего ее ждете.

Искренне Ваш,

Азиз

Элла выключила ноутбук, тронутая тем, что совершенно незнакомый человек на другом краю света помолился о ее благополучии. Закрыв глаза, она представила, что ее имя написано на клочке ткани, привязанном к дереву желаний, и трепещет, словно воздушный змей.

Несколько минут спустя Элла открыла дверь кухни и, выйдя во двор, с наслаждением ощутила прохладный порыв ветра. Недовольный, беспокойный Спирит стоял рядом и все время нюхал воздух. Сначала он словно прищурился, потом в страхе широко открыл глаза и насторожил уши, как будто учуял вдалеке что-то пугающее. Элла и ее пес стояли рядом в свете луны и вглядывались в густую необъятную тьму, одинаково боясь того, что двигалось во мгле, и одинаково страшась неизвестности.

Послушник

Апрель 1242 года, Багдад

Бесконечно кланяясь и расшаркиваясь, я проводил судью до двери и поспешил обратно, чтобы собрать грязные миски и чашки. Как ни странно, Баба Заман и странствующий дервиш сидели в тех же позах, что и прежде, не произнося ни слова. Краем глаза я отметил это, не понимая, как такое возможно, — вести беседу без слов. Поддавшись искушению, я нарочно тянул время, поправляя подушки, подбирая мусор, собирая крошки с ковра, но в конце концов мне все же пришлось уйти.

Неохотно поплелся я в кухню, где повар, едва увидев меня, принялся командовать.

— Протри стойку, вымой пол! Не забудь о посуде! Ототри печь и стены вокруг! А потом проверь мышеловки!

Прошло уже около полугода, как я пришел в этот приют суфиев, а повар все не давал мне житья. Каждый день я уставал от работы как собака, а он называл эту пытку духовной подготовкой, как будто мытье жирных мисок могло быть духовным занятием.

Человек не очень красноречивый, повар любил повторять одну мантру: «Чистота — это молитва, молитва — это чистота».

— Если бы это было так, все женщины Багдада стали бы духовны, — один раз осмелился проговорить я в ответ.

Он бросил мне в голову деревянную ложку и закричал во всю мочь:

— Такие разговоры не кончатся ничем хорошим, сынок! Если хочешь стать дервишем, будь бессловесным, как деревянная ложка. Дерзость — плохая черта в послушнике. Меньше говори, больше думай!

Я ненавидел повара, но еще сильнее боялся его. И никогда не смел ослушаться его приказов. До нынешнего вечера.

Едва повар отвернулся, я выскользнул из кухни и на цыпочках, сгорая от любопытства, вернулся к дверям главной комнаты, решив что-нибудь разузнать о странствующем дервише. Кто он? Зачем пришел к нам? Он был непохож на других дервишей. У него был пронзительный и непокорный взгляд, даже когда он в смирении опускал голову. В нем чувствовалось нечто необычное и непредсказуемое, и это пугало меня.