Читать «Отпусти народ мой...» онлайн - страница 24

— Привет! Чего сидишь?

— Тебя жду, — неожиданно признался Димка. — Попрощаться хочу. Сегодня уезжаю.

У Оли оборвалось сердце.

— Куда собрался, герой? — небрежно бросила она, изо всех сил стараясь, чтобы Димка не заметил ее дрожащих губ.

— Подал документы в военно-морское училище. Вчера письмо получил. Меня приняли.

— И где же это славное учебное заведение?

— В Энгельсе.

Помолчали. Димка внимательно разглядывал Андреевскую церковь, словно в ее знакомом силуэте могло появиться что-нибудь новое.

— Ты вот что. Я тебя попросить хотел. Деда еще не скоро освободят. Ты за мамой приглядывай, ладно? А то у нее сердце.

— Ладно.

Опять помолчали.

— Ну я пошла. Пока!

— Пока!

Оля побежала к дому, изо всех сил стараясь не оглядываться на Димку, тоскливо глядящего ей вслед.

Глава четвертая

Поехали!

Что за дурацкая манера поддаваться на провокации? Нужно было твердо отказаться, когда взбалмошная Мирка пристала с уговорами поучаствовать в соревнованиях по гребле. Оля поначалу приняла это за шутку: какая из нее спортсменка? Она и каталась-то пару раз, неумело шлепая по воде то одним, то другим веслом, отчего лодку крутило в разные стороны. И если Миркина напарница попала в больницу с аппендицитом, это вовсе не означает, что Оля будет равноценной заменой.

Но противостоять напору Мирки было невозможно. В день соревнований Оля, ругая себя на все корки за бесхарактерность, натянула сатиновые шаровары и майку, поверх которой на тоненьких тесемочках привязала два прямоугольника с номером «17» на груди и спине. Сгоряча не заметила, что погода не слишком располагает к занятиям водным спортом: всю ночь бушевала майская гроза, и хоть к утру ливень стих, ветер налетал шквальными порывами, срывал с больших деревьев ветки с молодой листвой, а тонкие деревца гнул до самой земли.

На пристани было пусто: ни болельщиков, ни судейской коллегии. Лишь тоненькая фигурка подруги пряталась от пронизывающего ветра за углом лодочной станции.

— Привет! — прерывающимся от быстрого бега голосом крикнула Оля. — А где все?

Мирка шмыгнула носом и, дрожа от холода, кивнула на Днепр:

— Смотри, что делается. Наверное, соревнования отменят.

По реке гуляли высоченные свинцовые волны. Лодки, закрепленные канатами, болтались, словно бумажные кораблики в бурном весеннем ручье.

— Ну не знаю, — сомневаясь протянула Оля. — Может, подождем? Неудобно будет, если мы уйдем. Некрасиво как-то.

Девушки сели на старую перевернутую лодку за спасительным углом и принялись дружно мерзнуть. Но никто не приходил, чтобы прояснить ситуацию. Через каждые пять минут они выглядывали из своего укрытия посмотреть, не идет ли кто. Вдруг Мирка обрадовалась:

— Ура! К нам идет моряк! Настоящий! — и тут же добавила: — Знакомый кто-то. Да это же Димка!

— Привет участникам соревнований, — грустно сказал он.

Его тон совершенно не соответствовал ни легкомысленному приветствию, ни обычной насмешливой манере. Но разговаривать иначе Димка не умел. У Оли сжалось сердце. Она знала, каких усилий ему стоило изображать беззаботность. Неделю назад его вызвали телеграммой на похороны. Рахиль умерла, не дождавшись сына, который после военно-морского училища служил на Дальнем Востоке.