Читать «Брабантские сказки» онлайн - страница 25

Сочувствующий вам друг

И.З.

А на самом деле произошло вот что. Ночью Анна была у себя одна, Исаак уехал в Брюссель, слуги отправились на деревенский бал. Анне совсем не спалось, и она вышла в сад; ночь стояла теплая и довольно светлая, рядом трусил Браф. Едва лишь она услышала чьи-то шаги, как на кромке стены вдруг выросла человеческая фигура и тут же спрыгнула в сад. Как только мужчина, присев, коснулся ногами земли, на него кинулся Браф; но пес в мгновение ока был побежден. Даже не успев испугаться, Анна с радостью услышала мягкий голос, говоривший:

— Не бойтесь, сударыня, я хотел видеть вас, и вот я вижу вас, а теперь, если вам угодно, я уйду. Я не причиню вам никакого зла, — добавил он, — но мне приходится делать сверхчеловеческое усилие, чтобы держать вашего пса, еще минута — и либо я его задушу, либо он придушит меня: отзовите его, а потом я сделаю все, что прикажете.

Анна доверчиво подошла к Оттеваару и погладила Брафа.

— Браф, — сказана она, — ну-ка вставай.

Услыхав знакомый нежный голосок, Браф прекратил рычать и дергаться; тогда поднялся и Отгеваар. Браф изготовился снова схватить его, но посмотрел на Анну, как бы спрашивая у нее, не напал ли он на друга.

Отгеваар стоял перед Анной: ничто не нарушало безмолвного ночного покоя, лишь капли росы с тихим стуком падали с древесных крон, да еще редко какая-нибудь сухая веточка, глухо прошуршав сквозь листву, плавно опускалась на землю. Анна дрожала и не находила слов. Отгеваар тоже не знал, что сказать. Анна слышала, как от сильного волнения у него стучат зубы; и к ней первой вернулась храбрость.

— Отчего же, — мягко спросила она, — вы входите сюда ночью, как вор? Разве вы не знаете, что этим рискуете обидеть меня и потерять мое расположение?

— Простите меня, — ответил Отгеваар, — правда, я не сознавал, что делаю, но ведь я так давно люблю вас и так страдаю.

— Надо уметь страдать, — сказала Анна.

— Надо, — взвился он, — зачем же надо?..

— Вы сетуете, — ответила она, — неужто в мире не осталось мужества? Тому, у кого есть все, как у вас, разве пристало лить слезы, подобно женщине? Разве нет у вас Господа, чтобы помолиться Ему, Библии, чтобы почитать ее, и твердого сердца, чтобы поддержать вас в дни вашей жизни?

— Ого! Женщина, покорная долгу, — произнес он раздраженно, — это женщина без сострадания.

— Вы злы, — сказала она.

— Я, вон оно что, — сказал Оттеваар.

Пробило три часа, небо начинало светлеть, пропел петух.

— Три часа, — произнес Отгеваар, — пора глубокого сна; твой муж даже не проснулся бы, будь я с тобой в вашей супружеской спальне. Мы сейчас одни, Анна; я могу похитить тебя, взять против твоей воли, несмотря ни на что.

— Нет той силы, — ответила Анна, — что пересилила бы душу сильных.

— Ого! Да, я знаю это, — сказал он, топнув ногою, — я это вижу.

— Но на что же, на что же вы сердитесь? — спросила Анна.

— Нет, — отвечал он, — ни на что; простите меня. Сколько мне ждать моего счастия — десять лет, двадцать? Анна, госпожа моя, скажите хоть слово, одно слово.

Он умолял ее на коленях, робкий как ребенок, печальный как отвергнутый любовник, а она стояла перед ним без чепца, ее густые волосы кольцами падали на шею; грудь была полуобнажена, и широкие рукава домашнего платья, откидываясь, открывали руки до самых пленительных изгибов локтя. Она была бесконечно прелестна и желанна, как сама красота.