Читать «Реставрация» онлайн - страница 41

— Очень немного, — отвечает она. — Только то, что это место далеко от Лондона.

— Вот именно! — смеется король. Как раз то, что мне нужно. Туда я envoie тех, кто мне наскучил.

— Думаю, я знаю, что произошло, — сказал я Пирсу, устраиваясь в кабинете. — Больше всего я боюсь, как бы Селия не решила, что теперь ее жизнь кончена. Не уверен, что она когда-нибудь утешится.

При этих словах Пирс даже не оторвался от книги (была у него такая скверная привычка, я не выносил ее еще в студенческие дни) и продолжал читать, словно меня не было в комнате. Я ждал. Иногда Пирс был таким несносным, что, будь я королем, непременно сослал бы его в Норфолк.

— Ты слышал, что я сказал? — спросил я Пирса.

— Нет, не слышал, — ответил Пирс. — Думаю, это имеет отношение к горю твоей жены.

— Так и есть.

— Что тут скажешь? Когда умирает страсть и веселью наступает конец, шутов — одним из которых ты стал — и куртизанок — как она — обязательно настигает бич Божий.

Я вздохнул и уже открыл рот, чтобы положить конец этим невнятным метафорическим высказываниям, но тут Пирс поднял книгу, которую читал, и стал размахивать ею перед моим носом.

— Невероятно интересно! — заявил он. — Здесь рассматривается картезианское представление о непроизвольном размножении: ведь если размножение низших форм не является непроизвольным, тогда vermiculus unde veni? Откуда личинки?

Я встал.

— Извини, Пирс, — холодно прервал я друга, в моем голосе звучал металл, — но беседовать о личинках после пережитых испытаний я не в состоянии. Пойду поиграю перед сном на гобое.

С этими словами я вышел из кабинета и направился в Музыкальный Салон. Не стану утомлять вас рассказом о том, как этим вечером я сражался с музыкальным инструментом и сколько потратил слюны, мусоля один за другим язычки. Скажу только, что у меня не шли даже простейшие гаммы; спустя час или чуть больше у меня так сильно разболелась пораненная рука, что я улегся прямо на пол Музыкального Салона, сунул больную руку промене бедер, колени прижал к животу и в этой детской позе заснул тяжелым сном.

Проснулся я совершенно окоченевший от холода, рука опухла и как бы преждевременно сдалась rigor mortis. Сероватый свет в окне подсказал мне, что в Норфолке, графстве изгнанников, занимается рассвет. Несмотря на боль и оцепенение при пробуждении, я был полон решимости. Немедленно пойду к Селии! Нужно ее убедить, что, хотя мы почти незнакомы и моя внешность ей, возможно, неприятна, я могу быть великодушным и с радостью — без всяких компенсаций и наград — буду ее защитником, обещая во время ее пребывания в Биднолде относиться к ней почтительно и сердечно.

Я поднялся в свою комнату, сменил одежду и парик. Слуги еще спали. Взглянув на подаренные королем изящные часы, я увидел, что сейчас около шести. В камине еще тлели угли, и, прежде чем пуститься в путь по холодным коридорам к Золотой Комнате, я стал греть перед ним онемевшую руку.