Читать «Семь минут» онлайн - страница 238

— Итак, «Семь минут», по вашему мнению, не обладают никакими художественными достоинствами и были изданы только ради денег?

— Да, это правда. Я с самого начала знал, что это третьесортная книга, но о вкусах не спорят, и мне показалось, что ее раскупят. Для меня книгоиздание — работа. К тому же автор нуждался в деньгах, а я всегда симпатизировал бедным писателям. Поэтому я и издал эту грязь, чтобы заработать денег на издание «Под холмом» Обри Бердсли, которая хоть и является порнографией, но вполне пристойна.

— Мистер Леру, вы сказали, что хотели издать что-нибудь порнографическое, не непристойное. Большинство словарей описывают эти два слова как синонимы. Порнография нередко определяется как грязная литература. Мы употребляем эти слова как взаимозаменяемые синонимы. Вы же говорите, что, по-вашему мнению, между ними есть разница?

— Определенная разница есть. Даже несмотря на то, что и я могу употреблять эти слова как синонимы, это далеко не одно и то же. Порнографическая книга, по-моему, может очень ясно и естественно описывать секс, и, хотя она способна возбудить похотливые желания, главная ее цель — показ полной картины природы и жизни человека. Грязная книга — лишь средство возбуждения вожделения. Она описывает только секс и никакую другую сторону жизни, один секс и больше ничего, кроме секса, и ее единственная цель — возбуждение постыдных желаний посредством сексуальных фантазий.

— Вы не считаете книгу Джадвея «честной» порнографией?

— Нет. Мемуары Казановы, автобиография Фрэнка Харриса, даже одна повесть Марка Твена были «честной порнографией». Книга Джадвея не относится к данному виду литературы. Она просто непристойна, и все.

— Значит, вы считаете эту книгу только непристойной?

— Да, непристойной, и все. Чистейшим средством для обострения вожделения. Я не сомневаюсь в этом. Автор тоже это знал, как и его любовница, представлявшая интересы Джадвея. Для всех нас это было коммерческое предприятие, которое имело единственную цель — деньги. Сегодня, оглядываясь в прошлое, я стыжусь того, что сделал тогда. Сегодня с помощью этого чистосердечного признания, быть может, мне удастся покаяться и очистить свою душу.

— Мы понимаем и ценим это, мистер Леру.

За столом защиты Зелкин прошептал Барретту на ухо:

— Наш свидетель и прокурор — лицемерные мерзавцы.

Барретт согласно кивнул и печально прислушался к разговору.

— Мистер Леру, — продолжал Дункан, — можете вы сейчас нам сказать, ничего не скрывая, как вы пришли к решению издать «Семь минут» и как познакомились с автором и его агентом?

— Да. Я расскажу только о том, что могу вспомнить, и только правду. — Леру потер нос, испещренный венами, посмотрел на потолок и начал рассказ: — В конце тысяча девятьсот тридцать четвертого года в моем кабинете на рю де Берри появилась привлекательная молодая дама, которая представилась мисс Касси Макгро. Она была американкой ирландского происхождения и приехала в Париж со Среднего Запада, чтобы стать художницей. С тех пор мисс Макгро жила в районе Сен-Жермен-де-Пре на Левом берегу. Там она познакомилась с другим американским экспатриантом, и они подружились. Позже она призналась, что они любовники. Этим американцем был Дж Дж Джадвей, который восстал против своего отца, известного католика, и против строгих нравов Новой Англии. Он оставил родителей и двух младших сестер в Америке и бежал в Париж. Джадвей жаждал богемной жизни. Он хотел писать книги не только для того, чтобы раскрепоститься самому, но и чтобы раскрепостить литературу. К несчастью, он был из тех писателей, которые больше говорят, чем пишут. Он был слаб, разочарован в жизни, пил и принимал наркотики…