Читать «Помощники» онлайн - страница 4

Седой. Правда, седой. Торчит на макушке белый вихор, и на висках тоже космы побелевших волос. Щёки и лоб тёмные, загорелые, на носу видна розоватая кожица, проступившая под старой, облупленной и шероховатой по краям кожей. А волосы на бровях и на голове — белые.

Павлик смущённо смотрел на себя. Как это могло произойти? Рядом с зеркалом на стене висела его фотокарточка. Отец весной сам снимал. На этой фотокарточке волосы у него не то чтобы чёрные, а всё-таки темноватые. А теперь…

— Павлик, сыночек мой, — подошла к нему мать, обняла и прижала к себе. — Не слушай ты деда. Это не седина, а просто волосы у тебя на солнышке выгорели. Не ты один, все ребятишки такими бегают. Вон Костик Рожков бежит, — указала она в окно, — он такой же седой. И у Лизы Лукьянчиковой косичка седая. Смотри.

Павлик взглянул на Костика и увидел, что у него тоже белая голова. И у Лизы Лукьянчиковой.

— Утешай, утешай, — ворчал дед. — Так он тебе и поверит.

Но Павлик поверил матери, и с этого дня его дружба с дедом совсем окончилась. Как бы они стали жить дальше, — трудно сказать, если бы на следующий день не приехал отец и не сказал:

— Собирайся, Павлушка. Завтра на Волгу отправимся.

Никогда для Павлика не тянулось так долго время, как в этот день. Он пораньше лёг спать, чтобы во сне скорее прошла длинная ночь, и так крепко жмурил глаза, что у него шумело в ушах. А сон всё равно не шёл. Перед глазами была Волга, а на ней, как большие дома, пароходы.

Взбивая белую пену винтом, повернул один пароход к берегу и пошёл по степи, как комбайн. И не волжские волны накатывались на него, а набегали под ветром золотистые волны пшеницы, разливаясь, как море, по всей степи.

Хуторские ребятишки — и дед вместе с ними — бежали за этим чудным пароходом, что-то весело крича и размахивая руками. На глазах у Павлика дед становился всё меньше и меньше ростом, и на нём тоже были короткие штаны и детская рубашонка. Он вприпрыжку бежал рядом с Костей Рожковым, сверкая босыми пятками, визжа громче всех. И, покинув свой птичник, как чайки, белой крылатой стаей полетели над степью куры, петухи и цыплята. А пароход-комбайн или комбайн-пароход всё шёл и шёл, громко гудя: «Ту-ту-у… Ту-ту-у…»

Павлик прислушался к гудкам, а потом открыл глаза и снова зажмурился от слепящего солнца.

Около дома стоял грузовик. Его гудком отец будил Павлика.

Павлик сразу всё вспомнил: ехать, ехать на Волгу! И мигом выскочил на крыльцо.

Сборы подходили к концу. В кузове грузовика лежали разные домашние вещи. Павлику не терпелось скорее ехать, а надо было завтракать и пить чай. А когда все, наконец, напились, мать долго ещё разговаривала с дедом и с тёткой Наташей, — как им тут жить.

— Опоздаем мы, — торопил её Павлик. — Вон папка мотор уже завёл.

— Не уедет без нас, — невозмутимо отвечала мать и, как нарочно, стала показывать тёте Наташе какую-то недошитую блузку и объяснять, как лучше прошить рукава.

— Ну, Павло, — сказал на прощанье дед, — поехал ты, значит, новые картинки смотреть?