Читать «Есть такой фронт» онлайн - страница 186

— Ты слушаешь меня, Василько?

— Слушаю, слушаю…

— Пару дней, пока отдохнула с дороги, было еще ничего. А потом места себе не находила. Хотела поехать к тебе, да я не позволил. Может, и плохо сделал. Но я боялся, чтобы по дороге ее не поймали да на каторгу в Германию не отправили. «Потерпи, доченька, — говорил ей. — Если он твой суженый, то встретишься с ним, куда бы судьба вас ни забросила».

Повеселела она немного, когда к нам в Карпаты дошла весть о победах Красной Армии под Москвой и Сталинградом. А вскоре ей удалось наладить связь с подпольщиками Народной гвардии имени Ивана Франко. Ей поручили распространять листовки в наших горных селах. В то время как раз в Карпатах появились партизаны Ковпака. Ох, и нагнали они страху и на фашистов, и на бандеровцев! Однажды я собирал в лесу грибы и встретился с ковпаковскими разведчиками. Поговорили. После этого на связь с советскими партизанами я посылал свою Маричку. Видно, какая-то неосторожность сгубила ее. Когда летом 1944 года Красная Армия подходила ко Львову, ночью разбудил меня сосед. Он просился в хату. Я не знал, что он враг, и пустил его. А за ним в хату ворвалось с десяток бандитов. Оглушили меня чем-то тяжелым по голове, и я до утра лежал без сознания. Вот здесь, в этой хате, палачи насмерть замучили мое родное дитя…

Когда я пришел в себя, было уже утро. Я увидел свою доченьку в луже крови… На следующий день я похоронил ее. И с тех пор хожу на могилу, оплакиваю Маричку и свою одинокую старость… Корю себя за то, что не уберег дочь, сам открыл дверь перед смертью…

…Утром-рано, когда село еще спало, а над Верховиной еле брезжил рассвет, старый Беркут повел Василия на сельское кладбище.

— Вот здесь лежит моя дочь, — погладил он ладонью холмик еле поросшей травою земли. — Весной посажу здесь куст красной калины…

— Маричка, Маричка… — как бы в забытьи шептали уста. Боль сжала Василию грудь, он не мог оторвать взгляда от этого небольшого холмика.

Заглянув ему в лицо, Беркут понял состояние парня: горе его было еще слишком свежо, оно слишком тяжело придавило молодую душу. Надо как-то отвлечь его.

— Ты сегодня возвращаешься в Дрогобыч?

— Да, вуйку.

— Когда еще заглянешь ко мне?

— Не знаю, — задумчиво произнес Василий. — А фотокарточка Маричкина есть?

— Нет. Все забрали бандеровские изверги, ни одной вещички ее не оставили.

— Маричка навсегда останется в моем сердце. А приеду я, когда не останется ни одного бандита на нашей прикарпатской земле. Сколько смогу, буду уничтожать этих зверей, — поклялся Василий над могилой любимой.

— Не забывай, сынок, одинокого Беркута. — Старик поцеловал парня.

— Никогда, отец.

— А теперь иди. Я останусь. С дочерью поговорю. Расскажу ей, что ты приезжал. Легче на сердце станет. — И склонил седую голову над могилой. Стоял недвижно, будто изваяние.

Василий бережно взял с дорогой могилы горстку земли, завернул в платочек и положил в нагрудный карман, поближе к сердцу.

Беркут долго смотрел вслед Василию, пока тот не исчез за крутым поворотом.

— Не привелось тебе, Юрку, благословить их в своей хате, воспитывать внуков… — шептал он, а потом положил голову на могилу.