Читать «Вознесение» онлайн - страница 8

Время поджимает. Пролистываю оставшиеся страницы, задержавшись на записи, сделанной оксмитским главврачом, доктором Шелдон-Грей: «Отец пациентки, Леонард Кролл, навещать ее отказался, что с терапевтической точки зрения, возможно, и к лучшему: убийство жены он объясняет тем, что в Бетани “вселился злой дух”».

«Злой дух», «зло» — такие слова коробят и меня. После маминой смерти отец отправил меня в католический интернат для девочек, оплот святой веры в библейские истины. Истины, которыми живут и дышат такие люди, как Кролл и миллионы других «возжаждавших». Абстрактное понятие, «вселившееся» в дочь, кажется ему объяснением куда более логичным, чем любая земная причина — боль, месть, гнев или попросту химический дисбаланс мозга. Истинную веру недаром называют иногда «пламенной»: праведный пыл, горящий в ее приверженцах, виден издалека. Смотришь на них, марширующих на какой-нибудь демонстрации протеста, и думаешь: эта страсть, эта энергия, эта вера, от которой светятся изнутри их лица, — тут есть чему позавидовать.

В студии, где мне предстоит познакомиться с Бетани, уже ждет коренастый медбрат — сидит в уголке, прижав к уху мобильник, и увлеченно обсуждает тонкости составления графика дежурств. Говорят, Рафик знает свое дело и на его реакцию можно положиться, но жест, которым он меня встречает: сейчас, мол, погодите минутку, — не слишком-то способствует тому, чтобы я почувствовала себя в безопасности. Пускай последние несколько месяцев я только и делала, что изобретала и совершенствовала новые приемы самозащиты — в основном выкручивание чувствительных частей тела и прицельное метание всевозможных предметов, — я все равно постоянно ощущаю себя передвижной мишенью. В истории болезни (прочитанной только что) говорится, что в прошлом декабре Бетани Кролл откусила ухо домогавшемуся ее мальчику. Пришить изжеванный орган обратно врачи не смогли.

Весело… Ну, давайте ее сюда, чего уж там.

Внезапно — слишком внезапно — мое желание сбывается. Мощная, сплошь в татуировках рука приоткрывает дверь, в проем скользит узкая полоска темноты, оказавшаяся на поверку девочкой. И вот она уже рядом. И уже — слишком близко. Отодвинулась бы, хотя бы на шаг. Но нет. Рафик обменивается парой междометий с коллегой — гороподобной обладательницей татуировок, после чего та коротко кивает в мою сторону: получите, мол, и распишитесь, — и уходит. Можно, конечно, передвинуть кресло, но лучше не рисковать. Она тут же сообразит, что стоит за этим маневром.