Читать «Ели воду из-под крана» онлайн - страница 36

Малый

Будь честным, будь смелым, выдержи. Все остальное — темнота

Стивен Кинг. Оно, 1986

10.52

Малый крутил руль до конца. Такое на самом деле редко бывает, люди в экстремальной ситуации обычно бросают руль, жмут на тормоза и закрывают глаза, как футболисты, бьющие по мячу головой. Так это или не так, но тот разговорчивый мусор сказал Эфимбергу, что даже бойцы на джипахусираются, как бабы на «Пежо», и бросают руль. А Малый до последнего момента пытался разрулить эту хрень.

В природе часто встречаются болтливые мусора, но этот явно был чемпионом области. Гун дел и гундел. У Эфимберга и без этих качелей был точечный, сука, бодун. Жанна, кобыла, втулила новый самогон. На сорока травах, в натуре слеза... Сука. Уже скоро одиннадцать, а левый висок просто бурило победитовым сверлом. И не просто так, ещё нарисовался расклад с Малым и мент попался в стиле Лии Ахеджаковой из фильма «Служебный роман».

Эфимберг поворачивался к нему и левым боком, и правым, и лицом, но никакие попускало. Надо было срочно поправить здоровье, но при пяти мусорах на пяти квадратных метрах это было сделать сложно. Вдобавок солнце, падло, палило нещадно. Это ж надо, апрель, 18-е число, а уже чистый Ташкент. Ясный-красный, в Ташкенте Эфимберг не был, он вообще нигде не был, но дядя Женя с первого этажа, среди прочего, притаранил с кичи и это выражение, и вот уже лет десять весь двор на любое проявление солнечной активности реагировал фразой про чистый Ташкент.

Толстый сержант потел, как бригада армян, но продолжал гундеть: «Дружок твой не забздел, бляха, ушёл от Рафика на встречку и Форда проскочил». Эфимберг поморщился сразу за троих: бодунище, запах пота от мусора и неправильное ударение на последний слог. Три, сука, в одном. Малый такую чепуху явно бы не одобрил. Хрен его знает, где он в своём ГПТУ подсел на чистоту языка, но за Форда бы он не промолчал. «Форда, дядя, Форда», — вот что он бы сказал, если б скорая час назад не отъехала со всеми полагающимися понтами.

А мент всё не унимался, шел по пятому кругу: «Эти бабы, блядь, права напокупали, а ехать не умеют, чуть шо, глаза закрывают и в морг». Измождённый мозг Эфимберга из последних сил родил ответку: «А кто ж им, интересно, эти права продал?» Но озвучивать такую бодягу было никак нельзя, мусор явно зачёл Эфу за пацанчика с понятиями, а это было важно — предстояло рисовать схему ДТП, а Малый, как-никак, выскочил на встречку.

Лёвик (примечание переводчика: лёвик—мент, мусор и т.д.) тем временем продолжал разоряться по поводу баб на иномарках, а Эфимберг вспомнил, как они с Малым на той неделе смотрели по Первому сюжет про страховки в Швеции. Ведущий, штымп в зелёном пиджаке, при галстуке и микрофоне, всё удивлялся, что бабам там страховать машины дешевле, чем мужикам. Типа, они реже в аварии попадают, ездят осторожнее и всё такое. Малый тогда замолчал наглухо, а Эфа развил тему, типа, а хули там ездить, без ям да с коробкой автомат. На районе машин без педали сцепления не значилось, но Малый, как работник сферы авто-обслуживания, говорил, что это, в натуре, чистый курорт — нажал и поехали.