Читать «Вечные паруса» онлайн - страница 188

И видя, как погасли глаза профессора, Карагодский еще раз мстительно повторил:

— С этими животными… Да, животными — потому что, несмотря на все к вам уважение, Иван Сергеевич, обещанных чудес во всем этом я пока не вижу. Двустороннее общение это еще не доказательство равенства партнеров. Как вы знаете, общаться можно и с шимпанзе…

Пан молчал, и Карагодский перешел в наступление.

— Но дело не в этом, Иван Сергеевич. Меня, откровенно говоря, мучит сейчас один каверзный вопросик: "Зачем ума искать и ездить так далеко", как говаривал Грибоедов? Какая надобность забросила нас в Эгейское море? Зачем вам понадобилась неуютная жизнь на "Дельфине", хотя такой эксперимент можно было с успехом провести в акватории, со стационарным оборудованием, не спеша… Ну скажите честно — разве нельзя?

— Нет, — твердо ответил Пан. — Нельзя. Вы, Вениамин Лазаревич, простите как недоверчивый завхоз. Пробовали мы. И не пошли дальше обозначений двух-трех десятков предметов. Потому что мы были в своей среде, а Уисс — нет. Чтобы по-настоящему понять дельфина, надо понять его среду, мир, в котором он живет, мир, очень и очень не похожий на наш. Достигнуть этого полностью невозможно, но максимально приблизиться — можно. Наша плавучая лаборатория дала нам такую возможность — общаться с дельфином в его собственной среде, не по принуждению, а по его собственному желанию…

— С этим я могу согласиться, Иван Сергеевич, может быть, вы и правы, вам виднее. Но послушайте, что за сумасшедший курс — тысячи миль от родных берегов, Эгейское море, Киклады, какой-то дикий риф на краю света — и все в угоду бессмысленной тяге животного к новым местам кормежки, может быть!

— Нет, это не бессмысленная тяга, Вениамин Лазаревич. Вы знакомы с дельфинологией лишь по книгам да статьям, а я только с Уиссом уже два года вожусь. Не могу я вам сейчас ничего доказать, но поверьте мне, интуиция подсказывает — не зря он ведет нас сюда. Не случайно Эгейское море, не случайны Киклады…

Сейчас в зеленом луче солнца, пробившегося сквозь светофильтр, в дрожащих рефлексах от цветовой пляски на экранах, его лицо, сухое и вдохновенное, напоминало маску шамана, а горячий шепот звучал, как заклинание:

— Вспомните — крито-микенская культура, одна из самых древних и одна из самых загадочных… А культура Киклад — это загадка в загадке… Эгейское море… Именно здесь родился бог морей Посейдон, именно здесь на фресках дворца, в Кноссе были изображены дельфины…

— Но это же вполне естественно! Островные жители поклонялись морю, и дельфины были у них священными животными, что из этого?

— А таинственные подземные ходы, которые вели прямо в море — зачем они?

— Не знаю. Я не археолог и не историк. Но я могу поклясться, что никакого отношения к делу это не имеет. Я просто… просто теряюсь, глядя на вас. Уж не считаете ли вы часом, что крито-микенскую культуры изобрели дельфины?

Пан только досадливо махнул рукой и обиженно отвернулся к морю.