Читать «Не бойся друзей. Том 1. Викторианские забавы «Хантер-клуба»» онлайн - страница 293

Сделал обиженное лицо, указал официанту на бутыль с чёрным хиосским вином и бокал приличной ёмкости.

Все засмеялись. Представить себе Удолина, обходящегося подкожным хлорофиллом, было трудновато.

Константин Васильевич, отдав первый долг мастерству здешних поваров, начал задавать Ибрагиму хитро построенные вопросы, касающиеся личных ощущений того во время инцидента.

– Я понимаю, что вас интересует, но должен разочаровать – не почувствовал совсем ничего трансцендентного. Ни внутреннего голоса, присущего шизофреникам, ни мистического страха или, напротив, божественного откровения. Простейшая рефлекторная дуга: «угроза – ответ». В данном случае ответ был не самым героическим, но инстинктивно единственно возможным. Не можешь защититься – беги.

– На фронте бегущих убивают значительно чаще… – меланхолично заметил Басманов. – В справедливости этой истины вы только что едва не убедились на собственном примере.

– Но ведь не убедился же, – нашёлся Катранджи. – В любом случае, господа, позвольте мне произнести тост за людей, которые исполняют свой долг, не поддаваясь заложенным природой инстинктам…

И говорил долго и цветисто, не оставив без славословий никого из присутствующих.

Далее обед продолжился так, будто ничего экстраординарного вообще не случилось. Нашлось достаточно сравнительно нейтральных, всем интересных тем. «Валькириям» очень интересно было послушать воспоминания Басманова о Мировой и Гражданской войнах, особенно о действиях «белых рейнджеров», в коих они справедливо видели своих прямых предшественников. Михаил Фёдорович действительно рассказал девушкам много интересного.

Особенно ему было приятно, что чудесные девицы слушали его по-настоящему! Не из вежливости, требующей время от времени скрывать зевок скуки китайским веером, а как настоящие молодые офицеры, только что прибывшие на фронт под Сморгонь, желая почерпнуть ту информацию, которая позволит выжить и исполнить свой долг.

Басманов вдруг почувствовал непривычное, как бы лучше выразиться, размягчение в душе. Сколько у него, со старших курсов училища, в незабвенных тринадцатом-четырнадцатом годах было моментальных, ничем не кончавшихся влюблённостей, а на войне – ничего не значивших женщин, просто так или за деньги скрашивавших короткие промежутки между боями. Когда просто инстинктивно, выжив вчера и не зная, выживешь ли завтра, стремишься, подобно первобытным предкам, передать куда-то в будущее свой генетический код. И после выигранной войны всё катилось по той же колее. Его восхищали женщины «Андреевского братства», но все они были не для него. Прекрасные, слов нет, но каждая со своим мужчиной, да и в остальном… Для него оставались милашки севастопольского полусвета и барышни на выданье из харьковских салонов, где приходилось появляться по должности и положению.