Читать «Вся правда о русалках. Полевой определитель» онлайн - страница 31

«Наш Эрни всегда был хорошим мальчиком, он был активным пионером, старательным редактором стенной газеты, лауреатом районного конкурса декламаторов и так далее, — начал отец юноши. — Больших успехов он добился в колеоптерологии (наука о насекомых), причем в семействе моховой султан (Staphylinus) даже открыл новый для науки вид. Мы не знали с мальчиком никаких забот, мы позволяли ему летом предаваться любимому увлечению, которое иногда приводило и к ночным отлучкам из дому.

Весной, когда он был в восьмом классе, мы заметили, что поведение мальчика изменилось, — он стал скрытным, без охоты редактировал стенгазету и тихо плакал по ночам. Однако в свои походы он ходил чаще прежнего, хотя и тут его, как видно, теперь преследовали неудачи: морилка, которую он всегда показывал мне по возвращении из походов, по большей части бывала полупустой. У нас с матерью возникло опасение, что Эрни подпал под влияние плохих друзей. На наши вопросы он отвечал уклончиво, не глядя в глаза, на двух смотрах чтецов он спутал порядок строф. Что-то происходило с нашим Эрни.

Однажды, переставляя в квартире мебель, я взял в руки копилку Эрни и заметил, что она поразительно легкая. Это был тревожный сигнал, потому что у Эрни всегда имелось хоть немного денег — мы давали ему на мед и пиво. Тут уж мы всерьез потребовали у Эрни разъяснений. Но он упорно молчал. Во время первой же отлучки сына мы с матерью произвели основательный обыск ящиков его стола. Конечно, это было неэтично и для нас нелегко, однако мы считаем, что во имя счастья своего ребенка родители должны быть готовы и к более неблаговидным поступкам… С крайним удивлением обнаружили мы в ящике массу пустых пакетиков из-под женских колготок, а также чеки из галантерейных магазинов. На сердце нам легла огромная тяжесть: наверное, Эрни попал в сети какой-то скверной женщины. Это в его-то годы!

Эрни мы ничего не сказали. Когда же он сообщил, что снова отправляется на экскурсию, я решил тайно последовать за ним — с твердым намерением обличить мерзкую нимфоманку, соблазнительницу славного чтеца и натуралиста, и препроводить ее в наши органы охраны правопорядка для понесения заслуженного наказания.

После длительного и трудного путешествия прибыли мы на берег реки N. Мой милый сын прошел вброд до большого камня и положил на него сверточек. Затем выбрался на берег и стал ждать. С бьющимся сердцем замер и я. Примерно через четверть часа к камню подплыла омерзительно и вызывающе одетая (если можно назвать одеждой полуобнаженность) женщина с зелеными космами, она развернула сверток, вынула из него колготки, а также чулки, и тут же принялась их примерять. Между прочим, все чулки были красные. Эта примерка чулок была самым чудовищным стриптизом, который, как я слышал, показывают в порнографических фильмах в капиталистических странах (советские люди, как известно, таких сеансов не посещают, а если… то делают это с крайним отвращением).

Фурия похихикала, покрутила задом, а затем выразила жестами неудовольствие тем, что ей мало принесли подарков. Вдобавок она стала кидать в Эрни камешками, которых на большом камне была заготовлена порядочная кучка. При каждом попадании она радостно взвизгивала. Ужасно было то, что Эрни даже не пытался увернуться от камешков, — правда, они были небольшие. Более того, на его лице было какое-то сомнамбулическое выражение счастья, которое меня, наблюдавшего из-за кустов, испугало».