Читать «Вся правда о русалках. Полевой определитель» онлайн - страница 12

К тому же русалки весьма боязливы и подвижны. Зачастую они не позволяют наблюдателю сколько-нибудь приблизиться к ним. Мимолетное мелькание в камышах, отрывок музыкальной фразы, несколько пенных брызг полоскуний или робкая обсервация сосков голотитих в труднодоступном месте — подчас это все, на чем должен основывать свою исследовательскую работу русалковед. Однако, к счастью, есть и более смелые, в каком-то смысле синантропные виды (часть полоскуний предпочитает размещаться возле дачных саун, блудливая толстуха любит места прославленных боев и т. д.), но это исключительные случаи.

Тут следует сказать в порядке утешения, что поднаторевший друг русалок довольствуется малым, ему не требуется всякий раз проверять форму зубов русалки или пальпировать (ощупывать) ее грудь, но и без того безошибочно определяет вид. К этому, конечно, приводит длительная работа в полевых условиях и напряженное штудирование первоисточников. В последнее время исследователям русалок помогают также достижения современной электроники, цитологии и звукозаписывающей техники, о которых шла речь выше.

Но мало проку от самой лучшей техники, если русалковед не наделен терпением, способностью к быстрой реакции в любой обстановке и внимательностью. К этим качествам необходимо добавить высокий моральный уровень, умение вести беседу, мягкую и тактичную манеру поведения. Именно эти, упомянутые последними, черты характера особенно необходимы наядологу. Если альголог может не бояться оскорбить водоросли, если от колеоптеролога не требуется особенно ласкового обращения с навозным жуком, то исследователь русалок прежде всего должен быть стопроцентным джентльменом в первоначальном значении этого слова (gentle — нежный, man — мужчина; англ.). Вообще-то русалки — обаятельные создания, но иногда при встрече с ними приходится проявлять чрезвычайное терпение: арии детолюбивых плакуш весьма труднопереносимы для человека с развитым музыкальным слухом, поскольку этим русалкам, как говорится, медведь на ухо наступил; для того чтобы с улыбкой любоваться прелестями голотити-великанши, следует оставить обычные представления о красоте женского (русалочьего) тела; зеленоглавая кокетка любит швырять в наблюдателя все, что под руку попадет, а под руку ей чего только не попадает… Наядолог должен уметь владеть собой или, по крайней мере, обладать философским спокойствием.

Целью вышеизложенного, разумеется, не является устрашение начинающего. Собственно говоря, все необходимые для исследовательской работы качества вырабатываются и закрепляются в повседневном труде. Если копролог вынужден погружаться в экскременты вымерших животных, а гельминтолог — рыться в нечистотах, то (автор отнюдь не желает обидеть ученых этих уважаемых специальностей) для исследователя русалок практикум не столь обременителен.

Большое значение для наядолога имеет, кроме того, педантичная аккуратность. Поскольку обычно невозможно наблюдать русалок с определителем в руке, надо в высшей степени тщательно вести записи. Существенны как соматические, так и экологические и этологические признаки. В отличие от многих других природоведческих дисциплин, в русалковедении эти признаки подчас имеют видоопределяющее значение, поэтому за поведением русалок следует наблюдать с величайшим вниманием.