Читать ««Включен в операцию». Массовый террор в Прикамье в 1937–1938 гг.» онлайн - страница 21

«Критиковать не только нельзя было бюро обкома или отдельных членов бюро обкома, но нельзя было ничего сказать даже про инструкторов обкома. У меня был такой случай… В обкоме работал инструктором Зайцев — проходимец, жулик, пьяница, который приезжал в район и колбасил там. Я пытался на одном совещании рассказать про этого инструктора, и что вы думаете? По этому поводу я имел крупную беседу с Кабаковым. Кабаков заявил: кто тебе дал право дискредитировать инструктора обкома, который подбирается обкомом и утверждается ЦК?».

Возникает вопрос, почему в начале 1937 г. местные культовые практики были объявлены высшим партийным руководством вредными извращениями, подвергнуты осмеянию и в конце концов запрещены.

На наш взгляд, атака на местные культы, предпринятая на февральско-мартовском пленуме ЦК ВКП(б) 1937 г., была непосредственно связана с подготовкой «кадровой революции». Одно дело наказывать разложившихся и переродившихся чиновников, совсем иное — выдавать на расправу большевистских вождей. Стилистические практики предшествовали репрессивным. Для начала областных партийных руководителей лишили прежнего имени. Сталин назвал их «генералитетом нашей партии». Слово «генерал» в 1937 г. обладало устойчивыми отрицательными коннотациями: «белый генерал», «царский генерал», «старорежимный генерал». «Партийный генерал» встраивался в тот же ряд. Далее обнаружилось, что высокопоставленные партийные товарищи обладают многочисленными пороками, в том числе страстью к хвастовству, самодовольству и зазнайству; заражены «идиотской болезнью беспечности».

Культовые практики были заклеймены «парадной шумихой», «местничеством», «семейственностью», «зажимом самокритики». Естественно, что лица, допустившие такие преступления против партийной морали, не могли пользоваться доверием.

* * *

Репрессии против ответственных работников входят в систему с августа 1936 г.

Самыми крупными фигурами руководящего состава, репрессированными в 1936 — начале 1937 гг., были высокопоставленные сотрудники Наркомтяжпрома СССР: начальник строительства «Средуралмедьстрой» Жариков, начальник Уралцветмета Колегаев, начальники строительства Уралвагонстроя Марьясин и Тавштейн, начальник Химстроя Каширин, заведующий областным отделением местной промышленности Стриганов и его заместитель Медников. Взяли их в ходе фабрикации дела Ю. Пятакова.

За преступное отношение к выполнению своих обязанностей сняли с работы ряд советских работников — председателей районных исполнительных комитетов (Румянцев), председателей горсоветов (Пыхтеев), как активный троцкист исключен из рядов ВКП(б) начальник планово-финансового отдела ОблЗУ Степанов В. В. Председатель облисполкома Ф. В. Головин — ближайший сотрудник Ивана Дмитриевича Кабакова — был также обвинен в участии в «троцкистско-зиновьевской контрреволюционной организации», исключен из партии, а затем арестован.

Тогда же приходит очередь партийных работников из аппарата обкома ВКП(б), Пермского горкома ВКП(б) и областного института марксизма-ленинизма.