Читать «Записки диверсанта» онлайн - страница 8

Я, сапер — согласился.

Школа железнодорожных техников помещалась в Воронеже.

Наученный горьким опытом, я засел за алгебру и геометрию Киселева, повторил весь курс и вступительные экзамены сдал на «отлично».

В сентябре зачислили в курсанты.

— Поздравляю, товарищи! — сказал начальник 4–й Воронежской военно–инженерной школы выстроенным на плацу курсантам. — С завтрашнего дня — за дело!..

Первым делом оказалась заготовка дров. С топливом по всей стране было туго. Воронеж исключения не составлял. Наша школа помещалась в кирпичном здании. Стекол в окнах почти не было, и оконные проемы забивали досками, утепляли сухими листьями и опилками. Не заготовь дров — замерзли бы зимой, как мухи.

Долги зимние ночи, но усталым курсантам они кажутся очень короткими.

Паек скудноват, а мы еще добровольно отчисляем часть продуктов в пользу голодающих Поволжья. Плохо с освещением.

В те годы существовало повальное увлечение коммунами. Возникли коммуны и в воронежской школе военно–железнодорожных техников. Члены коммун вместе занимались, делились всем, что имели.

В нашу коммуну кроме меня входили Федор Панкратов и Александр Азбукин, ребята толковые, энергичные.

Мы поставили себе цель: сдать экстерном в январе 1922 года за второй семестр первого курса и за первый семестр второго. Закончить двухгодичную школу за год.

Одни преподаватели сомневались в успехе такого предприятия, другие — поддерживали нас.

Дней отдыха не стало. С неимоверным трудом мы догнали второй курс и тогда приняли еще одно решение: закончить учебу на «отлично». И мы получили по всем предметам высшие оценки. Всех троих наградили в день выпуска именными часами.

Незадолго до перехода на второй курс меня, как фронтовика и отличника, приняли кандидатом в члены Коммунистической партии. Надо ли говорить, какую я испытывал радость и гордость!

Глава 4.

1922 год

Осень. Школа военно–железнодорожных техников окончена. Наша коммуна получила назначение в Киев, " в 4–й Коростенский Краснознаменный железнодорожный полк.

Мне не забыть своего нового командира роты Александра Евдокимовича Крюкова, участника первой мировой и гражданской войн.

Александр Евдокимович принял меня и моих товарищей, будто родных сыновей. Он заботился о нашем жилье, обмундировании. И, что самое важное, ничем не подчеркивал своего старшинства.

Ротный был требователен, но держался доверительно, и это подкупало, усиливало наше к нему уважение.

Все мы трое, члены воронежской коммуны, командных навыков не имели. Случалось поэтому, что на занятиях с красноармейцами допускали ошибки. Александр Евдокимович подмечал каждую из них, но ни разу не поправил нас при бойцах. Лишь после занятий он в самой тактичной форме указывал на оплошности. И как же мы были благодарны за это!

Не жалел времени Крюков и на инструктаж молодых командиров. Вдобавок он как‑то сразу разобрался в склонностях каждого. Заметив, в частности, что мне по душе подрывное дело, тут же постарался назначить меня начальником подрывной команды.

Учеба подрывников сочеталась с практикой.